Любовный треугольник (СИ)

Я знаю, что он так наказывает. Каждым резким толчком, синяком, оставленным на бедрах, выливает на меня злость, за то, что сейчас происходит. Я не дура. Сама ощущаю тоже самое. Ненавижу его за то, что не со мной. Ненавижу за то, что разрушил мой спокойный устоявшийся мир. И одновременно горю от осознания, что он также, как и я, несмотря на то, что мы расстались, всё ещё болен мной.

Это неправильно. Мы обязательно за это заплатим. Но это будет потом…

— На меня смотри, Оля, — хриплый низкий голос жжет кожу, когда я в какой-то момент прикрываю глаза. — С ним также у тебя?

— А у тебя с ней? — проглатываю мгновенно появившийся в горле ком.

— Целый час у тебя торчал… проклятый час.

До боли прикусываю губу. Между ног горит от растяжения, пульсирует. Живот хватает спазмами.

— Нужно было уехать, — выдыхаю ему в губы.

Вместо ответа получаю очередную схватку языками.

Жесткую, разрушительную.

Воздух наполняется нашими обоюдными хрипами, моими стонами и всхлипами. Тяжелеет, мы теряем связь с реальностью. На время исчезает всё вокруг.

Больше мы не произносим ни слова. Говорить нам не о чем, потому что между нами слишком большая пропасть. С одной стороны — Давид, уверенный в том, что я променяла его на лёгкую жизнь, намеренно отказавшись от того, чтобы быть вместе. А с другой — я. Та, кто никогда не скажет ему правду. Мы оба знаем, что эти дни — всё, что у нас есть. Больше ни я, ни он не подойдём друг к другу, ведь пропасть эта меньше не станет.

На следующий день он приезжает снова и всё повторяется по кругу. На надрыве, болезненной необходимости хотя бы так заполнить то, чего мы оба были лишены.

— Я схожу у тебя в душ? — Давид спрашивает после того, как мы приходим в себя.

Встав с дивана, бросаю на него взгляд через плечо.

— Иди.

Чай и кофе не предлагаю.

Обречённость давит грудь. Игнорируя давление, надеваю на себя одежду и расчесываю спутавшиеся волосы. Не успев завязать их в хвост, слышу, как в дверь раздаётся звонок.

Вздрогнув, быстро оборачиваюсь. В голове проносится миллион мыслей. Леша? Нет, вряд ли. Тогда кто?

Отложив расчёску, прохожу в коридор и выглядываю в глазок. По ту сторону ничего не видно. Как будто его закрыли.

Подавив волнение, опускаю ручку и натыкаюсь взглядом на большой пакет, за которым улыбается Мариам.

— Мари?

Обмираю.

Спешно обернувшись назад, прикидываю как быстро смогу её выпроводить, но подруга уверенно проходит внутрь.

— Привет, Оль. Я подумала, тебе нужна компания, ну или на крайний случай личный доктор, которым собиралась выступить, но, похоже, Леша уже все сделал за меня. — косится в сторону ванную комнаты, потому что шумящую воду не услышать невозможно. — Прости. Я совсем не подумала, что могу приехать не вовремя, — шепчет, заговорщицки улыбаясь, — Я тогда пойду. Вот, может вам пригодится, — а потом протягивает мне привезенный пакет и чмокает в щеку.

Вода в этот момент перестаёт шуметь, а у меня сердце в неадеквате дергается. Страх горло невидимой когтистой лапой сжимает.

Кивнув ей, стараюсь подтолкнуть к выходу, когда за моей спиной раздаётся звук открывания двери.

— Кто это был? — голос Давида придавливает к земле.

Как в замедленной съемке вижу, как Мариам замирает, пару секунду стоит не шевелясь, а потом резко оборачивается.

Во взгляде неверие, паника, ужас…

Машинально отступаю назад.

— Мари… — шепчу виновато.

— Мариам! — резко выдыхает Давид.

В два шага подходит к ней, берет за плечи смотрит в глаза.

Мне от её взгляда плохо становится.

— Вы? Ты…? Как ты мог? — бледнеет вся, переводя взгляд с него на меня и обратно.

— Мариам, успокойся!

— Ты! Ты предатель! — выкрикивает, пытаясь сбросить его руки, но Давид не даёт.

— Мариам! Посмотри на меня!

— А как же Ани? Ты подумал о ней? А Гор? Арсен?

Я морщусь, в груди боль невыносимая.

— Мариам, перестань! — Давид давит на неё голосом, — Ани ничего не знает и не узнает! Ты ей не скажешь, поняла?

— Ты заставляешь меня лгать? — отчаянно мотает головой, а я упираюсь спиной в стену и роняю на пол пакет.

Хочется зажать уши руками и не слышать их диалога.

— Не лгать, а молчать!

Сердце раздувается, перекрывая кислород, я зажмуриваюсь и отворачиваюсь.

— Как ты мог? Как мог переступить через брачные клятвы? Наплевать на жену и…

— Поехали домой! — Обрубает поток вопросов Давид.

Пройдя мимо меня, забирает из зала свои вещи, а потом возвращается обратно.

Я не могу смотреть ни на него, ни на неё. Чувствую себя ничтожеством. Мерзким, отвратительным и подлым.

— Я не поеду. Здесь останусь, — отвечает Мариам.

— Мать искать будет. Поехали!

— Не будет, я отпросилась у отца.

Вжимаюсь в стену, а когда хлопает входная дверь, обессиленно стекаю по ней на пол.

Роняю лицо в ладони. Ощущение, словно в грудной клетке серная кислота шипит. Хочется разодрать её и заглушить это ужасное чувство.

В лицо Мариам взглянуть сил никаких не остаётся. Совесть ногами меня избивает, душит, вытряхивает душу.

— Ты же знала, что он женат, — полный обвинения тон как палач нависает над головой.

— Прости меня, — единственное, что я в состоянии сейчас выдавить.

— Ты влезла в чужую семью…