Любвеобильные Бонапарты

«Мадам княгиня Боргезе, я буду отсутствовать еще несколько дней; однако, надвигается плохая погода, Альпы покроются льдом, отправляйтесь же в Рим. Отличитесь вашей добротой, вашей любезностью со всеми и исключительной предупредительностью с женщинами-родственницами или друзьями дома вашего мужа. От вас ожидают большего, нежели от всякого другого; прежде всего, приноравливайтесь к обычаям страны; не выказывайте презрения ни к чему, находите все прекрасным и не говорите: «В Париже сие есть лучше, нежели здесь». Выказывайте большую приверженность и уважение к Святому отцу, которого я чрезвычайно люблю, и каковой достоин, по простоте его нравов, поста, который занимает. Из того, что дойдет до меня на ваш счет и что я больше всего хотел бы знать, так это весть о вашем хорошем поведении. Представители единственной нации, которых вы никогда не должны принимать у себя суть англичане, намеревающиеся воевать с нами, и вы не должны когда-либо допускать их в свое общество. Любите вашего мужа, составляйте счастье вашего дома и, прежде всего, не будьте легкомысленной и капризной. Вам двадцать четыре года, вы должны быть зрелой и разумной…»

Полина поняла, что сопротивляться бесполезно и, собрав многочисленный штат и неимоверное количество багажа, отправилась в середине ноября в Рим. Как только ее кортеж пересек границу папской области, его стал сопровождать почетный гвардейский отряд. Семейство Боргезе приняло ее как родную дочь, 13 декабря папа удостоил Полину аудиенции, которая прошла без сучка и задоринки. Княгиня Боргезе получила в подарок четки и великолепную камею. Далее последовали роскошные светские приемы. Единственно, что не устраивало Полину, так это не оправдавшиеся ожидания в отношении мужа. Впоследствии она высказалась Лоре Жюно:

– Я предпочла бы остаться вдовой генерала Леклерка с пенсией в двадцать тысяч франков, нежели быть женой евнуха. – Но муж также был недоволен ею, поскольку Полина быстро начала искать утешения на стороне. К тому же, его раздражало французское окружение жены, по его собственному выражению, «он не испытывал уважения ни к одному человеку из ее штата» и требовал отправить их обратно на родину.

Насмотревшись в Риме всяческих произведений искусства и античных статуй, Полина решила заказать свое скульптурное изображение, да не кому-нибудь, а самому прославленному мастеру того времени, Антонио Канове. Ваятелю было сорок семь лет, его завалили заказами, и он с сожалением просил передать посланцу княгини, что может принять ее светлость не ранее, чем через год. Но Полина не привыкла отступать перед неожиданными препятствиями и на другой же день явилась к мастеру лично. После переговоров с нею скульптор сократил срок ожидания до месяца. Полина пожелала иметь статую в натуральный размер, к тому же Канову поразила красота женщины еще до того, как княгиня без малейшего смущения разделась перед ним.

– Но в виде какой богини желает ее светлость изобразить себя? – Скульптор предложил образ Дианы-охотницы, но это ее не устроило. Полина тотчас же дала согласие, когда художник завел речь о Венере-победительнице, прекраснейшей из богинь, держащей в руке яблоко из сада Гесперид, присужденное ей по выбору мифического Париса, сына троянского царя Приама. Готовое творение стало чуть ли не самым известным в Европе, им можно и сегодня любоваться в музее и галерее Боргезе в Риме. Невзирая на столь широкую популярность, с созданием статуи связано несколько тайн. Полина всегда давала понять, что лично позировала в полуобнаженном виде. На вопрос, не испытывала ли она при этом некоторого неудобства, княгиня отвечала:

– Нет, отчего же? В студии было тепло.