– Тоа, я верю тебе, когда ты говоришь, что не пытался ничего взламывать за пределами Агилитрона, и тем более я не думаю, что ты взломал ИИТ. Я всего-навсего пытаюсь сопоставить те немногие факты, что у нас есть.
– И что это за факты, а? – Меня уже не удержать: я теряю остатки самообладания. – Вроде того, что твоего сына подключили проводом –
Сквозь обжигающую волну гнева я с удивлением обнаруживаю, что уже не сижу в кресле, а стою на ногах, крепко стиснув кулаки.
– Тоа, – повторяет отец, продолжая сидеть в своём кресле, – я понимаю, что ты столкнулся с непредвиденной ситуацией. Этого не должно было произойти. И это нисколько не твоя вина. И именно потому, что мне не всё равно на тебя и твоё состояние, я хочу, чтобы в ближайшее время ты прошёл полную диагностику у хилера. Нам следует убедиться, что погружение в сеть не нанесло тебе вреда.
Хоть я и продолжаю возмущённо глядеть на него сверху вниз, всё же мне трудно не признать, что в его словах есть смысл. Кто знает, каких дел могла натворить эта грахова симуляция в моей голове. Медленно остывая, я отхожу в сторону окна и принимаюсь рассматривать пролетающих над виртуальными горами птиц.
– Хорошо, я схожу, – говорю я, и сразу кое о чём вспоминаю. – Пап?
– Да?
– А что тебе сказал робот, когда мы вышли из Гиперсферы?
Отец явно не хотел, чтобы этот вопрос прозвучал сегодня. Он скованно поёживается в кресле и, помедлив, произносит:
– Что у тебя был приступ, из-за чего тебя пришлось экстренно отключить от сети. И ещё что ты кричал что-то о… Уверен, это всего лишь реакция организма на сбой в системе, не более того. Мало ли кто мог оказаться…
– Отец!
Он вздыхает и обречённо смотрит на мягкий газон под своими туфлями:
– Тоа, ты кричал об убийстве людей.
***
Я сижу в своей комнате и пытаюсь собраться с мыслями. Ма активно выманивает меня наружу с помощью кулинарных наживок, но я не голоден. Отец настоял на том, чтобы я ничего ей не рассказывал о пережитом в Гиперсфере. По крайней мере, до тех пор, пока я не пройду диагностику в госпитале. Нет смысла тревожить её богатое воображение раньше времени. Так что, вернувшись в убикор и сославшись на усталость от переизбытка эмоций (что в общем-то было правдой), я сразу направился прямиком к себе, не забыв запереть за собой порт на всякий случай.
Записаться к доктору Локсу – моему постоянному хилеру – оказывается сложнее, чем я думал. Улей утверждает, что свободные слоты есть на завтра, но по какой-то причине несколько раз подряд отклоняет мой запрос. В конце он и вовсе отказывает мне в обслуживании и просит оставить заявку на диагностику, пообещав через какое-то время сообщить о «принятом решении». Да уж, с таким сервисом я ещё не сталкивался. Решив, что на сегодня я уже и так потерял достаточное количество нервных клеток, я послушно следую указаниям системы.
Отправив сигнум с заявкой, я задерживаюсь в базе, так как вижу мигающее оповещение об одном непрослушанном сигнуме – конечно же, от Хэрона. Из-за всех потрясений последних часов я успел забыть, что у друга сегодня тоже важный день.
Готовясь к длинной и не в меру восторженной речи Хэрона на тему его победы над моей разнесённой в пух и прах командой (или же гневной тираде о его незаслуженном проигрыше и, что логично вытекает из первого, тотальной несправедливости Вселенной), я активирую сигнум и слышу следующее:
– Ты не поверишь, что произошло! Я в шоке. Нет, я в
Я решаю не тратить время и сразу позвонить ему. Мне не приходится долго выслушивать медитативный звуковой сигнал вызова: в эфире сначала материализуется его рогатая голова, а затем – плечи и грудь размером с ковш бульдозера. Сквозь них я всё ещё могу видеть слабые очертания собственного сомнума.
– Я дома, – угрюмо сообщает голограмма Хэрона вместо приветствия. – Отец позвонил и сказал нам сидеть в убикоре и не высовываться, пока он не приедет. Ну и как это понимать?
– Хэрон, мне кажется, я знаю, в чём дело…
Он заметно оживляется.
– Знаешь?
– Ну да, – тяжело выдыхаю я. – У меня тоже не всё прошло гладко.
– В смысле?
– Скажем так, они выбрали не самый подходящий момент, чтобы устроить нам свидание с ИИТ.