Люди Арка. Книга 1

Итак, в это хрустящее новоэновое утро, покрывшее необогреваемую инфраструктуру урба слепящим нивом, я мчусь по улице верхом на скутере, одетый в серую ювенатскую униформу, в направлении гордой и блистательной стеклокрепости Ювениса. Отдельные здания вокруг напоминают: «ИИТ – идеи, инновации, технологии». Такие аудиовизуальные голограммы украшают чистые светлые фасады, периодически уступая место яркой рекламе, а также неизменно счастливому лицу Сейвера, сияющему белозубой улыбкой на фоне отражающего стеклида небоскрёбов. Многие здания урба N11 имеют зеркальное покрытие: так свет от солара лучше распределяется среди бесчисленных зелёных насаждений, растущих на их стенах, балконах и крышах. Между небоскрёбами носятся шустрые белые такси и дроны-курьеры с посылками. Транспортные артерии урба в основном проведены в эфире, на большой высоте, в то время как нижний уровень отдан всевозможному индивидуальному транспорту, вроде моего скутера, и пешеходам. Сегодня их немало, учитывая ясную, хоть и довольно морозную погоду.

Я проношусь мимо важного вида женщины в жёлтом костюме, неспешно выгуливающей крошечную чёрную собачонку. Заметив меня, собака тут же срывается с места и бросается за мной вдогонку, отчаянно лая и поднимая на уши весь квартал, но в какой-то момент вдруг останавливается, как вкопанная. Можно подумать, что теперь это не живой пёс, а трёхмерная модель, которой забыли добавить анимацию. На самом деле хозяйка всего лишь отправила собаке ментальную команду прямиком в жемчуг: одна мысль – и питомец уже радостно бежит назад.

Тем временем я почти на месте. Стремительно растущее впереди здание похоже на гигантский ледник с идеально расположенными углами между полупрозрачными гранями.

Оставив транспорт в паркинге (скутер спускается под терру), я вхожу в главный порт здания и, не дойдя до мраморного аквона с аквой, исполняющей отрицающую законы физики хореографию для вновь прибывающих, поворачиваю в сторону западного лектория, где сегодня читают Хронику видов – один из тех предметов, которые я слушаю по большей части ради удовольствия. Сам я уже успел изучить материалы по предмету до заключительного курса и мог бы, как мне кажется, с лёгкостью заменить саму мадам Онри, будь я достаточно дерзок для этого. Но пока что я, стараясь не создавать лишнего шума, прохожу в торжественное пространство лектория, немного прищурив глаза от его атакующей яркости.

Уходящие в небо цветные витражи, опоясывающие помещение по периметру, фильтруют соларный свет, превращая его в кристаллы уникальных форм и оттенков, осыпающиеся дождём на глянцевый пол, кафедру и на мадам Онри. Худая женщина эонов 180-ти с янтарным взглядом и самой пышной коллекцией белых, как нив, волос, что я когда-либо видел на человеке, одетая в лиловое платье-футляр с тяжёлыми наплечниками, мадам Онри выглядит ни на градус не теплее эфира за стенами Ювениса. Но для знающих это не повод её остерегаться. Ювенатам вроде меня известно, что за стальной оболочкой профессора теплится любовь к своему делу и стремление передать свои знания всем, кто того искренне желает.

Мадам Онри – хефес по происхождению. Во времена Нулевого Центума предки хефесов отправились в леса на востоке, так как древесина была для них знакомым, понятным и лёгким в обращении строительным материалом, с которым люди имели дело на протяжении веков задолго до Большой Миграции. Учитывая накопленные ими ранее знания, люди быстро нашли применение дереву, сооружая из него свои первые урбы, транспорт, предметы обихода, комбинируя его с другими доступными материалами, вроде камня и смол. Так проходил эон за эоном, пока жители лесов не обнаружили то, что кардинально изменило их жизнь: залежи удивительных минералов, не похожих ни на один из известных им земных элементов. Целая сокровищница новый открытий и возможностей простиралась у них под ногами.

Недолго думая, предки хефесов принялись копать шахты, и вскоре их сеть раскинулась на многие десятки километров. Уникальность добываемых ими руд состояла в том, что извлечённые из них компоненты идеально синтезировались с органической материей, не приводя к их отторжению человеческим организмом. Таким образом, всё началось с создания искусственных частей тела для тех, кто по каким-то причинам не имел собственных, а затем хефесы разглядели в этом потенциал для безграничного «апгрейда» своей плоти. Они могли стать сильнее, быстрее, получить способности, которые всегда были недоступны для людей, и всё благодаря развитию научно-технической мысли, природной изобретательности и решительному несогласию с «заводскими настройками» Homo Sapiens.

Современные хефесы внешне мало отличимы от людей Нулевого Центума, если не считать всевозможных модификаций с применением вживлённых в тело протезов и имплантатов. Такие изменения бывают как едва заметными, так и приводящими в ужас своей изощрённостью и, местами, откровенно больной фантазией.