Люди и боги

С последними нотами гимна альмерцы вышли на позицию для атаки. Прозвучали приказы, войско замерло, темной полосою перечеркнув поле. Центр — идеально ровные шеренги монахов. Фланг — тяжелые рыцари, ударный молот приарха. Тыл — штаб, пестрящий флагами, и конница резерва. От штаба отделилися одинокий всадник в лазурной мантии, на белоснежном коне. Монахи расступились перед ним, всадник величаво проплыл над шеренгами пехоты.

— Сам Галлард, — сказал Гордон Сью.

— Жаль, далеко… — обронил Хайдер Лид. — Один бы славный выстрел…

Недосягаемый для северных арбалетов, Галлард Альмера остановил коня и повернулся лицом к своему войску. Расстояние не давало разобрать слова, но жесты приарха были выразительнее слов. Он привстал в стременах, откинул мантию за плечи и воздел к небу посох. Произнося речь, он потрясал посохом все сильнее и резче. Массивное навершие взметалось и падало с такой мощью, что могло бы крушить черепа. А затем Галлард сделал паузу, поднес навершие посоха к груди и накрыл его второй рукою.

Из-под ладони приарха брызнул свет.

Не белый, желтый или красный, какой могут изливать фонари. А — голубой! Цвет небесной лазури, цвет епископской мантии, цвет имперского герба.

Когда приарх снова поднял посох, над его головой засияла синяя звезда.

Все альмерское войско застыло с разинутыми ртами.

— Он применит Перст Вильгельма?.. — прошипела мать Корделия, голос дрожал от гнева. — Нарушит табу на глазах у тысячи монахов?! Они должны растерзать его!

— Это не Перст, — возразил Гордон Сью. — Галлард не будет стрелять, он хочет вдохновить войско.

И это приарху удалось. Звезда на посохе разгорелась, засияла так ярко, что стало больно смотреть. Потрясая ею, Галлард крикнул так, что услышали даже северяне:

— С нами боги! С нами Вильгельм! Он дает нам силу!

— Славааа! — взревели монахи. — Славааа Праотцу!

Пехотинцы загремели клинками о щиты. Рыцари привстали в стременах, потрясая копьями. Кони заржали, возбужденные близостью боя.

Тогда Галлард взмахнул посохом — и ослепительная синяя звезда указала прямо на штаб северян. Армия Альмеры двинулась в атаку.

— Дешевый еретический трюк, — выронила Корделия.

— Жаль, у нас такого нет, — проворчал Гроза, теребя ус. — Плохо нам Агата помогает: Предметов не дала, войска недосыпала…

— Мда уж, — мрачно выкашлял Эрроубэк.

Армия Галларда внушала тревогу и слаженностью действий, и числом. Прошлая, развеянная в лесу, имела такую же численность, но не показывалась на глаза целиком. Здесь войско развернулось во всю ширину — будто приливная волна надвигалась на городок. Во фронте шли вильгельминцы с ростовыми щитами, за их спинами — штурмовая пехота, третьей линией — стрелки. Очевидно, первая задача пехоты — захватить баррикады и дома на юге Обрыва. Лучники ворвутся в дома, займут крыши и осыплют северян градом стрел. Под их прикрытием пехота войдет в городок с юга. А тяжелая конница тем временем ударит с западного фланга и насквозь пробьет городок, сминая позиии северян.

На дистанции выстрела из лука монахи сомкнули ряды, закрылись стеною щитов — и запели:

— Молитвой к Праотцам станем сильнее…

Хор поражал единством и силой. Гимн звучал размеренно, в такт тяжелому шагу штурмовой пехоты. Никаких «Ура!», «Альмера!», «Слава приарху!». Вообще никаких криков — ровная, уверенная песнь:

— Веру в Вильгельма мы не посрамим…

Гордон Сью отдал приказ, и стрелки выпустили первый залп. Болты громыхнули по щитам. Со своего наблюдательного пункта северяне хорошо видели результат. Трое монахов упали — трое из тысячи! Дыры в шеренге тут же затянулись. Пение даже не сбилось с ноты:

— Крепостью духа, силой закона…

— Залп! — скомандовал Гордон Сью. Ротные повторили приказ.

Стрелки ударили нестройно и поспешно. Монахи за ростовыми щитами, кажется, даже не заметили залпа.

— Вечный порядок мы защитим!..

Между куплетами вклинился звук команды. Позади пехоты лучники боевого братства подняли длинные луки, наложили стрелы.

— Небо! — крикнул Гордон Сью и вскинул щит, прикрывая себя и Корделию.

* * *

Штаб его преосвященства Галларда Альмера представлял собой карету. Вернее сказать — чудовище на рессорах. Четыре двери, восемь окон; задние колеса — в рост человека; лакированные борта усеяны спиралями да Праотцовскими ликами, будто алтари. Запряжена шестеркой коней, все под гербовыми попонами. На крыше, будто на смотровой площадке, три скамьи и два вельможных кресла — не троны, но нечто около. На двух скамьях — телохранители с арбалетами и мечами, на третьей — пара советников (один в епископской сутане, второй — с полковничьими нашивками). Кресло приарха пустовало, а соседнее занимала леди Лаура — молодая жена Галларда. Сложно было понять, зачем его преосвященство взял женщину в поход, но выглядела леди Лаура вполне достойно: целомудренное платье до щиколоток, стоячий ворот, ни тени декольте, волосы убраны в сетку, лицо полно тревоги и надежды. Кроткая спутница великого человека.