Люди и боги

— И хозяин Рей-Роя. Он богаче всех в этих краях. Но молод и неопытен, как воин, потому шаваны зовут вождем не его, а Морана.

— Что думает об этом Рейс?

— Не протестует. Он тоже считает Морана лучшим вождем.

Первые шатры показались вдали, пучки разноцветных лент болтались над ними вместо флагов. Каменный замок Рей-Рой был только центром огромного поселения. Его окружали лагеря множества гант с их шаванами, семьями, слугами, невольниками — и стадами скота, разумеется.

Увидев на своем пути первый крупный лагерь, Пауль остановил отряд. Кнут и Муха проверили амуницию, надели каждый по два Перста Вильгельма, и еще кое-какие Предметы. А Пауль скинул рубаху и вынул из сумки Предмет, весьма скучный на вид: простой черный шар с белесыми прожилками. Пауль шепнул что-то, и шар начал таять в его ладони, будто снег. Командир с размаху ляпнул этим снегом себе в грудь. Черная жидкость растеклась по телу, окрасив весь торс.

— Что это, командир? — спросил Кнут.

Судя по лицам, ни он, ни Муха прежде не видели подобного.

— Вечность, — ответил Пауль и надел рубаху. Лишь две черные кляксы виднелись на его шее выше ворота. — Чего уставились? По коням, вперед!

* * *

— Плохие времена пришли, — сказал ганта Корт, отирая ладонью усы.

Трое собеседников глянули на Корта без особого интереса. Не в первый уже раз ганта заводил песню о плохих временах. Собеседники сомневались, что он сумеет добавить нечто новое к сказанному вчера и позавчера, и третьего дня, и на прошлой неделе. Но и перебивать Корта никто не стал. Не принято у шаванов — прерывать речь другого, когда сам не имеешь дельных мыслей.

— Волчара, — продолжил Корт. — Волчий нетопырь, вот я о ком говорю. Вы знаете, братья: он трижды побил альмерцев. Трижды — с одним батальоном! Галлард, бывший приарх, потерял все земли и войска, и теперь цепляется за последний городок, как теленок за вымя.

— Тут ты неправ, — возразил ганта Ондей, оскалив гнилые желтые зубы. — Флисс — большой порт, у Галларда там две тысячи воинов.

— Две тысячи! А было — десять! Волк разделал его, как мясник — бычью тушу. И с волком, братья, повсюду ходит главная монашка. Называет его святым воином, вещает, будто бьются они за праведное дело. Чем это кончится, братья? Куда река принесет?

Степной Огонь почесал разбитое колено, хмуро глянул на Корта:

— Я не люблю загадок. Хочешь сказать — говори.

— Скажу, затем и рот раскрыл. Конец истории мне ясен: Ориджин сядет на трон. Да только это не конец, вот в чем беда. Судите сами, братья. Были на свете четыре большие силы: Корона, Север, Центр и мы. Северянин станет владыкой — значит, возьмет в руки две первые силы. Центр ослаблен: альмерцев побили, осталась Надежда, а в одиночку она — не ровня волкам. И кто же будет противовесом Ориджину? Да только мы, некому больше! Помяните, братья: придет время — явятся волки сюда, чтобы вырезать нас и править всем миром.

Юхан Рейс был молод. Огромное богатство не лишило его должного уважения к старшим, так что он внимательно дослушал речь Корта и лишь потом возразил:

— Ганта, Ориджина могут и не выбрать владыкой. Он клялся победить не Альмеру, а Кукловода. У Кукловода — Персты Вильгельма. Глядишь, и не справятся волки.

От слов «Персты Вильгельма» в шатре будто повеяло холодом. Ондей поежился, Корт хлебнул вина. Боязнь перед этим оружием жила у шаванов даже не в крови, а глубже — в памяти рода.

— Ганта Юхан, — ответил Корт, — я уважаю тебя за смелость и твердый нрав, но тебе недостает опыта, чтобы видеть суть вещей. Кукловод — граф Шейланд — женат на волчьей сестре. Если победит он, то через жену получит власть надо всею волчьей стаей! Выйдет даже хуже: кайры снова окажутся на вершине, но еще и с Перстами Вильгельма!

— Волчья сестра восстала против мужа, — сказал Юхан Рейс. — Через нее он ничего не получит.

— Баба, — буркнул Ондей. — Северная баба, их растят покорными. Подчинится, никуда не денется.

Некоторое время стояла тишина. Все вспоминали женщин, каких встречали на своем веку. Ондей знал в этом толк. Несмотря на смрад изо рта — а может, благодаря ему — ганта Ондей имел на своем веку три сотни девиц, в том числе пятнадцать северянок. Юхан, чей список был довольно короток, первым нарушил молчание:

— Похоже, твоя правда, ганта Корт. Но что же ты предлагаешь?

Степной Огонь не без труда разогнул ногу и сменил позу, чтобы лучше видеть Корта, когда тот выскажет предложение. Месяц назад ганта Корт уже предложил кое-что: поднять орду, пока она не растеряла задора, и пойти на кого-нибудь войной. Лучше всего — на шиммерийцев: они получили удар от Лабелинов и стали слабы. Разграбить Лаэм и Оркаду, набить переметные сумки золотом, поднять боевой дух. Легкая победа разогреет кровь шаванов, орда снова вырастет до полусотни тысяч — и вот тогда можно пойти на главного врага: Ориджина.