Люди и боги

В тот раз Степной Огонь выслушал ганту и дал ответ: мы будем воевать, когда я скажу, и с тем, кого я выберу. Корт не стал гневить вспыльчивого вождя. Сразу согласился: тебе виднее, Степной Огонь. Но с того дня чуть ли не каждый вечер ганта Корт заводил одну и ту же песню: плохие пришли времена, братья; Гнойный Червь навострил клыки, чтобы сожрать мир…

— Так что же ты предлагаешь, ганта Корт?

— О, вождь, я даже не знаю, что можно предложить. Плохое время, а грядет — еще худшее. Червь набирает силу и выползает из логова… — потеребив ус, Корт добавил невзначай: — Да и слухи бродят по орде…

— Какие слухи? — прищурился Моран.

— Да всякие… Люди бормочут, не разберешь.

Степной Огонь сплюнул прямо на ковер.

— Будь ты не гантой, Корт, а простым всадником, я бы сказал: ты скользкий, как собачье дерьмо. Юхан, ты ответь: какие слухи бродят по орде?

Молодой Рейс залился краской. Было трудно повторить такую клевету, но солгать вождю — и вовсе невозможно.

— Говорят, Моран, будто Спутники сломали твою волю вместе с ногами, потому ты больше не можешь воевать. Еще говорят, когда девка Литленд отказала, у тебя засохло все, что между ног.

Степной Огонь хлопнул его по плечу:

— Вот ответ настоящего шавана! Сын Степи говорит прямо, а не виляет, как змея.

Корт оправдался:

— Моя память не хранит такую гнусную клевету, вот я и не мог вспомнить, о чем были слухи. Но если уж говорить прямо, дух орды — не на высоте. Еще немного, и все разойдутся кто куда. И добавим то, как наш простой здесь бьет по карману славного Юхана.

Пребывание орды в Рей-Рое обходилось молодому Рейсу в сотню коров каждый день. По первой ордынцы щедро платили за пищу и женщин, овес и вино — словом, за все, что получали в городе. Но чем дальше, тем сильней истощались трофеи, захваченные в Литленде, и тем меньше всадники Морана желали платить за что-либо. Видя, как тает отцовское богатство, Юхан испытывал сожаление, хотя и стыдился этого чувства.

— Я отдам что угодно ради славы Степи! — отчеканил молодой граф.

— Ради славы, — подчеркнул Корт, — но не ради сидения на задницах.

Степной Огонь щелкнул пальцами, чтобы слуга налил ему вина. Поднял кубок — и швырнул в лицо Корту.

— В следующий раз, — тихо сказал Моран, — это будет нож.

Пока ганта утирал лицо рукавами, Степной Огонь повернулся к Юхану и Ондею.

— Ганта Корт сказал про четыре силы. Он ошибся, как и во всем остальном: сил теперь пять. К четырем прибавился Кукловод с Перстами. И вышло так, братья, что все силы, кроме нас, затеяли войну друг с другом. В том году волк разбил искровиков, а теперь крушит Альмеру. Кукловод готовит Персты, чтобы ударить по волку. Только мы стоим в стороне и не бьемся ни с кем. Когда наши враги перережут друг друга — кто останется главной силой в мире?

— Вроде, мы.

— Мы, вождь.

— Тогда ответьте мне — чего я жду?

Но ответы не прозвучали: шаван вошел в шатер и помешал беседе. То был один из первых всадников Юхана Рейса, он склонился к уху хозяина, чтобы сделать секретный доклад. Юхан резко прервал его:

— Говори громко! Я не имею секретов от вождя.

— Мы задержали отряд из пяти человек: три мужчины, две женщины. Командир отряда сказал: женщины — невольницы, подарок Степному Огню. Сказал: хочет вручить подарок лично.

— Женщины стоят того? — спросил Юхан. — Красивые?

— Нет. Одна — простая шаванка из наших, другая — альмерка со шрамом в пол-лица. Но он сказал, их имена вас порадуют: Аланис Альмера и Чара Без Страха.

Имена заставили встрепенуться всех четверых собеседников.

— Чара Без Страха, она же — Чара Спутница?

— Да.

— И герцогиня Аланис Альмера?

— Непохожа она на герцогиню… Но назвалась так.

— А как назвался командир отряда? — спросил Степной Огонь.

Услышав ответ, он сказал Юхану:

— Дай приказ своему человеку: пусть этих людей разоружат и ведут сюда. Пусть будут очень осторожны: у них есть Персты Вильгельма.

— Гнойный Дух Червя!.. Ты слышал: возьми сотню лучников, окружи их, сними все оружие. Ступай!

Всадник ушел, вполголоса шепча проклятия. Юхан вскочил на ноги.

— Помоги подняться, — попросил Моран.

Опираясь на руку Рейса, он встал, откинул полог шатра, вышел на площадь.

Вокруг кипела жизнь: шумели голоса, звенели подковы, стучали ложки, скрипели сапоги. Длинные ряды шатров тянулись во все стороны, лучами расходясь от золоченой палатки вождя. За лагерем темнела стена графского замка. Громадная статуя воина с головою быка возвышалась над воротами. Каждая нога его была размером с башню, а голова царапала рогами тучи. Солнце клонилось к закату, красные лучи размазывали кровь по лезвиям секиры в руках колосса.

— Шаваны! — крикнул Моран. — Первую, вторую сотни — ко мне. Окружить площадь. Луки к бою.

И вот пятеро встали перед вождем. Командир Пауль — крепкий мужчина со взглядом опытного стрелка; двое солдат — один глазастый, другой высокий и тощий; и две женщины. На счет последних Пауль не солгал: Чара Спутница и Аланис Альмера.