Люди и портреты (СИ)

  Большую часть своих гонораров Павел хранил в двух серьезных, солидных банках. Проценты в них были не сверхвысокие, но Павел предпочитал стабильность. Кстати, вот еще нарисовалась проблема, подумал Павел - деньги лежат на срочных вкладах, а их надо будет резко вынимать перед тем, как исчезнуть. Тут будут финансовые потери, конечно. Ладно, это надо будет как следует обмозговать попозже.

  Тумасов твердо решил ехать в Баку. Учитывая полученный ранее аванс от Грифа, в общей сложности на руках у него было более двадцати тысяч долларов. Он чиркнул спичкой и поджег листок. Его стало быстро пожирать жадное желтое пламя. Павел бросил листок в пепельницу и подождал, пока он не сгорит дотла. Все. Пора собираться.

  Он взял с полки пачку "Мальборо", распечатал ее и закурил первую за день сигарету. Надо будет по прибытии, освоившись, все-таки постараться узнать подробнее о Дроздове и лысом старике, сделавшем ему заказ на Акбарова. А затем потихоньку решать эту проблему. Тут нужен сильный покровитель, вопрос сам по себе так просто не решится. Тумасов надеялся на помощь от знакомых отца, в прошлом обкомовского работника среднего звена.

  В то время, как Павел собирал вещи в дальнюю дорогу, Дроздов приехал на встречу с Грифом.

  Марк Израилевич ждал его в доме на Варшавском шоссе, в квартире, в которую можно было попасть только через кишкообразный коридор с десятком дверей, принадлежащих жилищно-эксплуатационной службе района. Несмотря на то, что на нужной двери висел увесистый замок и табличка: 'Очистительная. Посторонним вход воспрещен', она открылась сразу же, как только Игорь подошел к ней вплотную. Явочное помещение было оборудовано очень солидно, в том числе и телекамерами и компьютерной системой охраны.

  Марк Израилевич, в черной рубашке и джинсах, пожал руку Дроздову и пригласил его к журнальному столику с напитками. Сели в кресла, поглядывая друг на друга. Толстый налил себе пива.

  - Говорят, ваши люди упустили Стрелка. - начал без предисловий Гриф.

  Дроздов хлебнул пива, икнул, поморщился.

  - Говорят, он уложил двоих бойцов, которые были посланы за ним, - продолжал Марк Израилевич будничным тоном, - и исчез.

  - Я никак не ожидал... - начал Дроздов, но осекся.

  - Говорят, он протаранил одного из них машиной, возможно был ранен при этом, - неторопливо продолжал Гриф. - а еще он утром выкинул вашего человека из своей квартиры. Это любительство, знаете - ли.

  Игорь допил пиво, глянул в проницательные иронично - спокойные глаза Марка Израилевича.

  - Да, это все так, но мы ищем, паспортные данные его у нас есть.

  - Ищут пожарные, ищет милиция, - сердито отчеканил Гриф, - если милиция его найдет раньше нас, может все дерьмо всплыть.

  Он крякнул, откинулся в кресле.

  - Я направил людей на вокзалы и в аэропорты. - Дроздов отчитывался словно прилежный ученик перед учителем. - Пробиваем его контакты здесь, в Москве.

  Марк Израилевич покачал головой:

  - Чеченцы тоже ищут..., в том числе и через свои связи в милиции.

  Дроздов молча выпил еще бутылку пива, закусил бутербродом с сыром, отодвинул тарелку.

  - Марк Израилевич, вы знаете меня достаточно хорошо... это дело нескольких дней.

  Гриф налил себе минералки, залпом выпил и посмотрел на Дроздова сквозь бокал.

  - Вообще-то, если Стрелок заговорит, можешь и сойти с дистанции. У меня - то будут только не слишком большие неприятности, а вот тебя могут вообще сдать чеченцам с потрохами. Сбросить балласт, так сказать. Думаю, они захотят по душам переговорить с человеком, причастным к убийству их земляка.

  Дроздов вздрогнул, затем кривовато улыбнулся:

  - За пару дней управимся... тем более если он ранен...

  - Будешь звонить мне по этому телефону, - Марк Израилевич протянул листок бумаги, - но только из автомата. Сорок восемь часов тебе сроку. А дальше как говорится, тишина.

   Глава пятая

  Собираясь в дорогу, Павел переоблачился в одеяние попроще: черно-зеленый 'адидасовский' спортивный костюм, поверх - жесткая кожаная куртка, ну и кроссовки 'Найк'. Так сподручней, судя по тому, что произошло сегодня утром и что могло ожидать впереди. Надо же! Уже вечер! - взглянул в окно Павел.

  Из города Павел на всякий случай выбирался на попутках. Многие, правда, уворачивались, визжа покрышками, стоило ему попасть в свет фар.

  Наконец, благодаря одному разбитному дальнобойщику, Павел добрался до Твери, где сел на проходящий поезд в Санкт-Петербург.

  Посадка в аэропорту Пулково на рейс до Баку прошла без проблем. Удобно устроившись в кресле, Павел какое-то время смотрел в окно иллюминатора, а затем у него стали слипаться глаза - сказывалось нервное напряжение последних суток.

   ... Он оказался внезапно в незнакомой ему, но вполне реальной комнате с цементированным полом. Тусклая лампочка над потолком... Тумасов услышал за спиной чье-то хриплое дыхание, а потом и глухой звук. По полу тащили нечто тяжелое... И вдруг увиделась ему рука с топором. Рука была мужская, крепкая и мускулистая. Длинными пальцами своими она цепко держала топорище - старое, лопнувшее, обмотанное синей изоляционной лентой.