Люди и спецслужбы

В человеческих сообществах так же рассеяны во множествах зоны особого напряжения в отношениях, где бытуют жестокие неформальные санкции за различные отклонения от неписаных кодексов поведения: передовая военных действий, тюрьмы, военные казармы, отдельные структуры правоохранительных органов, производства биологического, химического оружия, структуры власти и управления, связанные с распределением крупных финансовых потоков, материальных ресурсов, некоторые другие. И люди, дислоцированные в этих социальных лакунах, вполне приноравливаются к особым режимам собственной жизнедеятельности, создают в них целые субкультуры межличностных отношений. Наиболее приспособленные к профессиональным деформациям жизнедеятельности весьма преуспевают.

Зоны соприкосновения спецслужб с политической властью, правоохранительными органами, СМИ, «опекаемыми» социальными группами — тоже характеризуются высочайшим напряжением межличностных отношений самого разнообразного толка. В строгом смысле слова процессом управления со стороны государства собственными спецслужбами это не назовешь. Бесспорно, элементы прямого управления присутствуют в этой сложнейшей системе государственных и общественных отношений: есть и процедуры назначения и смещения главой страны руководителей спецслужб, есть и законы, регулирующие их деятельность, есть и прокурорский надзор. Но эти механизмы относительно спецслужб имеют больше декоративный, нежели действительно регламентирующий характер.

К примеру, процедура назначения руководителя службы госбезопасности внешне выглядит как акт реализации воли и выбора, сделанного лично главой государства, а на деле вполне может быть, что фигура эта президенту жестко навязана теми, кто его самого водрузил соответствующим образом на трон. Частью такой силы может быть и сам претендент на руководство спецслужбой. Многие дворцовые перевороты, скандалы, в результате которых менялись администрации глав государств, инспирировались или организовывались руководителями спецслужб, либо с их активным участием, когда им становилось очевидным намерение «вождя» удалить их с занимаемых постов. Так что в этой связке высших должностных лиц кто кем больше управляет, зависит иногда в гораздо меньшей мере от формальных полномочий, в большей — от личных волевых, интеллектуальных, организационных качеств конкретных людей. Те, кто этого не осознает, постоянно попадают мимо цели, либо неосознанно серьезно рискуют, требуя принять кардинальные управленческие решения против руководства спецслужб: истинный расклад реальных полномочий в связках «президент — руководитель службы охраны», «президент — председатель комитета госбезопасности» знают только они сами. Даже ближайшие соратники могут только более-менее достоверно предполагать. В остроконфликтной ситуации во взаимоотношениях первого должностного лица государства и руководителя дворцовой охраны дело заканчивалось нередко гибелью одного из них (не считая потом и множества приближенных).

Как правило, смена руководителей спецслужб происходит в большинстве случаев в современных государствах при очередной смене их глав. Но, как правило, руководители главных спецслужб «уживаются» с «вереницей» правящих команд, если первоначально кадровое решение по руководству службы безопасности было удачным (в СССР — Андропов, в ГДР — Маркус Вольф, в США — Гувер и т.д.), становясь де-факто вторым — третьим лицом государства, а в принятии решений по самым острым вопросам — нередко и первым. Обладая же аналитическим умом, логикой шахматного гроссмейстера, иные руководители спецслужб умелым управлением ситуацией в околотронном пространстве могли находиться в роли ведущего кадрового кукловода политической элиты столь долго, сколько позволяли здоровые силы. Ибо обширные знания спецслужб обо всех значащих в государственном политбомонде фигурах в руках умного руководителя однозначно трансформируются в реальную политическую силу — была бы только личная охота и тяга к таким «играм». Вот и гадай в таких ситуациях, кто кем в государстве больше руководит. Косвенным признаком нерасторжимой зависимости главы государства от руководителя своей службы охраны является несменяемость последнего, несмотря на череду неудач и ошибок возглавляемой им спецслужбы. Нечто подобное — и в ситуациях с другими «силовиками»: генеральным прокурором, министром обороны, министром внутренних дел.