Люди ночи

Она вошла в дом, поднялась на второй этаж в свою радиорубку, включила передатчик. Глянула на часы, взялась за ключ и начала рассылать CQ[76] всем, кто слушает.

– Вы соберете это устройство? – спросил человек, представившийся как Баском, сидя в радиоремонтной мастерской Эверидж. Дверь была заперта, шторы опущены, на столе между ними лежали схемы. – Вам следует понимать, с каким риском это связано. Ничто из того, что вы соберете, не будет противозаконным само по себе, однако с помощью этого устройства планируется сделать нечто в высшей степени противозаконное, и, если все рухнет и вас арестуют, будьте уверены, никто не станет разбираться в таких частностях.

– Зачем вы мне это говорите? – спросила Эверидж. – Разве не лучше мне ничего не знать?

– Причины две, – ответил Баском. – Во-первых, я не хочу, чтобы у вас позже возникли сомнения. Некоторых деталей проекта вы знать не будете – ради безопасности. Например, имена других участников. Но я честно сообщу вам, о чем именно умолчу. Во-вторых, я не люблю лгать или использовать людей под ложным предлогом. Либо вы с нами сознательно, понимая, в чем участвуете, либо вы не с нами.

– Какова третья причина?

Он посмотрел ей прямо в глаза, как редко смотрели люди, хотевшие от Эверидж чего-нибудь по профессиональной части.

– Я не люблю невежества. И утверждаю: нет греха, есть глупость[77]

.

– Я согласна, – ответила она.

– Сознавая…

– Я сказала, – да.

– Да.

После чего он сообщил, что его зовут Аллан Беренсон, и дал ей пять тысяч наличными в качестве задатка.

Эверидж познакомилась с Баскомом на воскресной ярмарке радиолюбителей. На аукцион выставили ящик частично собранных спутниковых декодеров, по сути, просто запчасти, но, вооружившись паяльником и порывшись по закромам, она могла недели за две довести их до ума и продать процентов на двадцать ниже коммерческой розницы… особенно если на аукционе не будет других желающих.

Желающий нашелся – крупный седой американец в дорогом темном костюме. Он был решительно настроен перебивать ее ставки, так что она довела до цены вдвое больше реальной и уступила.

Позже американец представился как Роберт Т. Баском.

– Вы знаете, зачем они нужны? – спросил он.

– Конечно, – ответила Эверидж. – И еще я знаю, сколько они стоят.

– Тогда согласитесь ли вы принять их в подарок?

– Что?

Баском пожал плечами:

– Не в подарок. Я хочу купить немного вашего времени.

Эверидж положила руку на ящик с деталями.

– Идет. Отнесем их в мой фургон?

Они перетащили ящик в старенький фургон, на котором было написано от руки: «СЕЛТРОН – ремонт и продажа электроники». Баском купил в палатке два пенопластовых стаканчика чаю, и они с Эверидж сели перед фургоном.

– Ваше время пошло, – сказала Эверидж. – Начинайте.

– Как я понимаю, вы работали в «Вектаррей».

Она глянула на него, на его черный костюм и черный портфель.

– Работала. Откуда вы? Из спецслужб? Из министерства обороны?

– Независимый подрядчик, – ответил Баском и открыл портфель. – Я задумал проект абсолютно по вашей части.

Он вытащил журналы: «Военное обозрение Джейна», «Еженедельник авиации», «Военные технологии». Несколько опубликованных статей «Вектаррей-Британия» – ее имя в списке авторов было обведено ручкой. Все относилось к системе Командной Надежности.

– Я ничего не знаю про КОН, – сказала Эверидж, предполагая, что он либо шпион, либо контрразведчик-провокатор. – Я уволилась раньше, чем что-либо вышло за пределы чистой теории.

– Вы уволились до того, как появился действующий образец, – сказал Баском, – но вы работали над первыми функциональными макетами. А насчет того, будто вы ничего не знаете… если я правильно прочел статьи, вы внесли большой вклад в разработку.

– Вы сотрудник «Вектаррей»? Я не вернусь. Извините.

– Я ни на кого не работаю, – терпеливо сказал Баском. – Просто позвольте объяснить, что мне нужно и зачем. А после я дам вам время подумать.

Он рассказал, что ему нужно собрать. Это было интересно.

Потом рассказал зачем. Это было захватывающе прекрасно.

Все время, пока он говорил, она ждала, когда ловушка захлопнется, когда из-за угла выскользнет сотрудник особого отдела, или ЦРУ, или чего там еще. Но в его глазах, в его голосе она видела будущий проект, яркий, как свет неуправляемой термоядерной реакции.

Эверидж никогда не интересовалась политикой. Да, она когда-то состояла в «Кампании за ядерное разоружение», но кто в ней не состоял? Только это оказались бесконечные марши с пением, общество взаимного восхваления, посвященное тому, что ядерные бомбы – зло. Да, ее университетская соседка по комнате вышла за капитана артиллерии, и он тоже считал, что ядерные бомбы – зло. Он даже сознался (спьяну, у них дома в Рождественский сочельник), что знает: бомбы убьют его жену, детей и его самого, убьют всех, хороших, плохих и серединка на половинку. Однако большое начальство решило, что они нужны для национальной безопасности…