Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах

Миллионеры имеют свойство прибедняться. В неряшливом, построенном в 1950-х годах офисном квартале неподалеку от центра Сент-Хелиера находится фешенебельное, выдержанное в новом колониальном стиле здание вещательной империи богатого порнографа и владельца газет Ричарда Десмонда. Ближе к окраине города, на участке, прилегающем к школе, где когда-то учился Кристенсен, много лет живет и работает Хью Тарстон, бухгалтер, ведущий дела бывшего премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер и ее семьи, а также дела гигантской многонациональной корпорации BAE Systems, которая торгует оружием. Отошедший от дел застройщик-девелопер, пожелавший скрыть свое имя, сказал: «Я плачу в виде налогов четверть того, что платит малый, который вывозит мусор из моих мусорных бачков. Я целыми днями играю в гольф, а он, возможно, не может даже заплатить за дом, в котором живет. Жизнь на Джерси такова: если у вас есть деньги, вы катаетесь как сыр в масле»¹¹

. Шестеро из десяти нынешних министров джерсийского правительства – мультимиллионеры. «Это парламент богатых, – говорит оппозиционный джерсийский депутат Джефф Саузерн. – Думаю, они до сих пор жалеют, что крестьяне проникли во власть».

Однажды зимним вечером 1996 года, незадолго до своего отъезда с Джерси, Кристенсен открыл бухгалтерские книги взору репортера из Wall Street Journal, проводившего расследование деятельности «обдиравшей» американских инвесторов мошеннической группы, в состав которой входил некий швейцарский банк. Несколько месяцев спустя история под заголовком «ОФШОРНАЯ УГРОЗА: ОСТРОВ ДЖЕРСИ ОКАЗЫВАЕТСЯ НЕ СОВСЕМ НАЛОГОВЫМ УБЕЖИЩЕМ ДЛЯ ВАЛЮТНЫХ ИНВЕСТРОВ» появилась на первой полосе, что вызвало у финансовой отрасли и политиков Джерси приступ колик. Эта публикация стала одним из первых случаев, когда считавшемуся незапятнанным и хорошо регулируемым финансовому сектору Джерси бросила вызов серьезная, распространяемая по всему миру газета. В конце статьи были приведены слова местного высокопоставленного чиновника. Все на Джерси были уверены, что этим чиновником был Кристенсен, а сам Кристенсен знал, что, согласившись беседовать с репортером, он в сущности «подписал» прошение об отставке.

«С этого момента они стали делать все, чтобы избавиться от меня, но срок моих полномочий не истек. Единственным способом, каким от меня можно было избавиться, было признание меня виновным в должностных правонарушениях или в растлении несовершеннолетнего. Напряжение было невероятным». Кристенсен не уехал с Джерси сразу же. На следующий месяц после начала скандала у него родился второй сын, и он был обязан отработать длительный срок после подачи заявления об отставке. Да и отъезд был непростым делом. «Быть крупной рыбой в маленьком пруду – это так соблазнительно, – рассказывает он. – Я мог бы запросто приобрести сорокадвухфутовую яхту, построенную фирмой Swan, пройти под ее парусами всю карьеру, а в конце плавания услышать удар судового колокола». Теперь он стал диссидентом, смутьяном, в которого летели стрелы, пущенные с берегов Ла-Манша. Впоследствии Jersey Evening Post ядовито писала: «Нет винограда кислее, чем тот, что был раздавлен мистером Кристенсеном, некогда работавшем на Джерси и ушедшим на повышение. С тех пор он неустанно подрывал репутацию нашего острова, который совершил глупую ошибку, игнорируя его». Французская Le Monde в апреле 2009 года опубликовала цитату из джерсийской газеты, где Кристенсена называли «предателем народа». Инсайдеры джерсийского истеблишмента подтвердили, что нападки на Кристенсена именно в таких выражениях – полуофициальная политика острова Джерси.

Офшоры процветают благодаря сочетанию узкого эгоизма и культуры сговора. Защитники офшоров с невротической быстротой приписывают своим критикам низменные мотивы и скрытые планы. Но люди, любой ценой добивающиеся повышения, обычно не разговаривают с репортерами Wall Street Journal для того, чтобы получить место получше.

Финансовый сектор может пользоваться преимуществами изоляции, запуганности и нравственной близорукости, но дух политики «выжать побольше сока из бедняков», господствующий в правящих кругах Джерси, зависит не от характера островитян; исходит он в конечном счете от офшорных компаний и людей, управляющих ими из других стран. Офшорные репрессии могут настигать и в крупных юрисдикциях. Рудольф Элмер, швейцарский банкир, который работал в нескольких офшорных центрах, прежде чем стал сообщать о ставших ему известными случаях коррупции, испытывал давление в Швейцарии – стране, население которой составляет 8 миллионов человек.