Люди по эту сторону

– Он разрезал его пополам, – ответила Лена, поражаясь своему спокойствию.

Ченьг всхлипнул, выронил подзорную трубу и присел на корточки. Лена продолжала стоять и смотреть. Она слышала, как он рыдает, судорожно захватывает воздух и сдавленно повторяет что-то… Наверное, надо было обнять его, успокоить, но она была занята происходящим у входа в тоннеля. Не могла оторваться.

Взлетевший жукокрыл несколько раз ударился о склон горы – и стремительно рухнул в заросли молодых сосенок. От того места повалил густой чёрный дым, но огня не было.

Крутившийся «красный» страж дымил всё сильнее, а потом резко остановился. Дым валил с прежним напором, особенно из груди, но жукокрыл не подавал признаков жизни – застыл, словно статуя. Как и красно-белый – тот как свалился, так лежал, окостенев. Дыма из него почти не выходило, зато что-то вытекало – из одних отверстий тёмное, из других – белое и густое. Определённо, всё трое были повержены.

Оставшиеся фальшлюды выглядывали из тоннеля, но не спешили выходить. К убитому они тоже не приближались – видимо, он уже не нуждался в помощи.

Лена ненадолго оторвалась от подзорной трубы и посмотрела на Ченьга. Он по-прежнему рыдал, теперь уже без слов. Как ребёнок, который признал случившееся и теперь горюет из-за невозможности повернуть время вспять.

Вестница не решилась его тревожить – и вернулась к наблюдению. Она промолчала, даже когда из-за горы вылетел бескрылый объект, похожий на перевёрнутую лодку, и опустился перед тоннелем. Оттуда вышли фальшлюды в серебристой одежке. С ними было что-то вроде носилок, но перемещались эти носилки самостоятельно. На них погрузили тело убитого и вернулись в лодку. Оставшиеся двое выбежали из тоннеля и тоже забрались в лодку. После чего она улетела.

– Вы как?

Лена обернулась и растерянно посмотрела на Зэна. Он выглядел мрачнее тучи.

– Не знаю, – вздохнула Лена. – Тот человек… Он погиб…

– Я виноват! – громко перебил мастер. – Это я всё придумал. Я его убил.

– Тогда я тоже, – грустно улыбнулся Зэн, который был во второй группе стрелков, – и все, кто стрелял. И все, кто строил тут всё. И старейшины, которые дали добро. И давай ещё будем винить Почтовую Семью – они хотели выбрать обход, получается, подтолкнули нас, правильно?

Ченьг замотал головой:

– Только я! Я его убил! Я тут за всё отвечаю!

Охотник присел рядом с ним, обнял за плечи, прижал к себе.

– Ты ошибся в формуле, это правда, – горько усмехнулся он, – потому что не знал, из чего они сделаны. Ты думал… Мы все думали, что они целиком из металла. Поэтому одобрили твой план. А кто убил того фальшлюда, мы все видели. Это жукокрыл. Жукокрыл сошёл с ума от боли и убил того, кого должен быть защищать. Так бывает. Плохо, спора нет, но можно и ножом своим до смерти порезаться. Виноват кузнец, что так хорошо наточил нож? Или виноват тот, кто взял остро наточенный нож, не умея с ним обращаться? Ещё я слышал о парне, который пытался приручить чёрную пуму. Рассказать?

– Не надо, – всхлипнул Ченьг.

Он уже успокаивался.

– Мастер, ты помог всем нам, – сказал Зэн и поцеловал Ченьга в висок. – Я сам побаивался этих жуков. Думал, что будет, если нападут? Как спасаться, если они прилетят к нам, как в Речную Бороду? Со скал сигать? В землю зарываться? А чтобы в ответку… Не потому, что старейшины что-то там решили и запретили. Плевал я на их запреты! Но что сделаешь против железа и этих лучей? Я читал, в них кидались камнями, но бесполезно же… А теперь пусть прилетают! И не надо ослаблять эти реагенты. Сделай их сильнее. Если на мой дом нападёт бешеная росомаха, я не буду её пугать. Я возьму самое острое копьё и самый длинный нож. Сделай эту штуку посильнее. Чтоб на всех хватило. Надоело читать про то, как мы прячемся и ничего не можем. Пускай лучше они прячутся!

Прости и здравствуй

Здравствуй, Ёрика!

Меня зовут Патси. Мы с тобой не знакомы. Но ты меня видела, а я видела тебя. Мы даже немного поговорили. Но не успели познакомиться.

Это произошло почти три месяца назад. Ты едва не упала в Мёртвую Яму, а я тебя вытащила. Потом ты хотела показать мне какую-то лиану, которая там росла. Мой защитник решил, что ты нападаешь, и выстрелил тебе в руку. Я остановила кровотечение и принесла тебя туда, где тебя быстро нашли.

Я не знала, что ещё можно для тебя сделать. Я чувствовала вину, и ощущаю её до сих пор. Стреляла не я. И я не просила защитника стрелять – он сам решил, что ты опасна для меня. Но я всё равно ответственна за то, что с тобой случилось. Прости меня!

В тот же день я уничтожила своего защитника. Я сделала это, потому что хотела освободиться. Для моей семьи и друзей это выглядит так, как будто я погибла. Поэтому они меня не ищут.

Теперь я живу с учёными, которых повстречала. В деревне Высокий Брод. Они помогают мне написать это письмо, потому что я пока не очень хорошо говорю на вашем языке. А пишу ещё хуже. На самом деле я говорю хуже, чем тут написано. Но я продолжаю учиться.