Люди под Дождем. Избранные беседы за 5 лет

Когда ты об этом рассказываешь вот так, то в этом ничего такого нет, чтобы мои друзья написали: «Михалков — наркоман!» Опа, мы сделали это, он признался. Абсолютно живая житейская история. Действительно очень смешная. Безумно. Мы с Адабашьяном с третьего этажа на четвертый поднимались четыре часа. Мы ползли вверх, начинали хохотать от одной этой идиотской телеграммы, якобы посланной Андроном: «Кончился гашиш, не могу снимать». Утром я проснулся — как будто досками били по животу, как будто бы у меня болел пресс. Ну и что? Я же не стал наркоманом после этого, слава тебе господи. А вы как?

Монгайт: Да я-то здесь при чем? Я фактически не начинала. Но после такого позитивного опыта, как у вас, я наверняка попробую.

Шакина: Мы поняли, что за свою репутацию вы не боитесь.

Михалков: В каком смысле?

Шакина: Вы можете говорить все, что угодно.

Михалков: Я говорю же, что я отвечаю. А кто и как это истолкует, это проблема не моя. Я отвечаю за то, что я говорю.

Монгайт:

Вот именно сейчас я бы хотела дать вам послушать цитату, связанную с событиями в Японии. Ее тоже очень активно комментировали в российской прессе.

[Видеозапись]

Михалков: «Начало этих событий уже происходит в Японии. Причем, понимаете, происходит, я не могу по-другому сказать, безбожье. Дело даже не в вере (православное христианство, католическое, буддизм или ислам, я сейчас не об этом говорю), а безбожье внутреннее, отсутствие представления о том, что ты не один живешь — оно все связано. И вот это постоянное использование, унижение окружающего мира, включая людей, себя самих, детей, природы, всего остального, приводит к тому, что Господь, кто бы он ни был, говорит: «Ребята, вы чего? Вы чего делаете?» И посылает бедным японцам девятибалльное землетрясение с цунами.

Михалков: Вот это такая подтасовочка. Она заключается в том, что надо слушать, что я говорю дальше. Это может быть и в Москве, и в Нью-Йорке, это может быть где угодно. Вот я что имел в виду, а не японцев. Когда из этого вынимается: «Михалков объявил, что Бог наказал японцев», — это такая гнусная подтасовка.

Шакина: Извините, что я прерву. Елена Ямпольская, прелестная любительница вашего таланта из газеты «Известия», совершенно открыто в своей колонке написала, что японцев именно бог наказал.

Михалков: Вы знаете, только что я на улице видел человека, который писал в углу. Ну и что?

Шакина: Приятно, что вы Елену сравнили с этим человеком.

Монгайт:

Короче говоря, все переврали, вырезали из контекста, исказили?

Михалков: Не то что переврали, а просто подтасовали осознанно. Причем я в этот же вечер разговаривал с «Вестями FM» — они мне позвонили, я точно передал мою фразу, как цитату. Повторил ее слово в слово — никто не услышал. На «Эхо Москвы» тупо продолжали повторять — и везде, и в интернете — люди оскорблены, как так можно? Но это вранье. Как с ним бороться? Никак. Просто ждать, пока настанет время, когда это станет неловко кому-то, хотя этого не будет.

Шакина: Мне показалось — просто ждать, когда настанет апокалипсис и всех их поразит чем-нибудь.

Монгайт: Я делаю из нашего разговора вывод, что в принципе современная аудитория к вам необъективна?

Михалков: Нет, ну почему? Есть вещи, которые мне интересны и справедливы. Есть вещи, которые меня заставляют что-то переосмыслить. И этого много. Понимаете, дело не в том, что аудитория объективна, необъективна… Есть правда, и есть ложь. Это очень просто. На что расчет? Что я начну доказывать, ругаться. Есть материал. Вот возьмите, до конца его посмотрите, и вы поймете полностью, что я хотел сказать. Вырвать из контекста с тем, чтобы потом… ну, это знакомый журналистский прием, ничего особенного в этом нет. Но это неправда. Я вообще не мог этого сказать в силу того, что я обожаю Японию. И мне кажется, если бы я не был русским, я был бы японцем, потому что я так люблю их кухню. У них земли мало и вся кухня — из моря, и на каждой глубине есть нечто такое, что потом идет в пищу.