Люди Путина

Покончив со схемой «сырье в обмен на продовольствие», соратники Путина переместились в морской порт, который вместе с нефтяным терминалом и флотом изначально был частью огромной государственной компании «Балтийское морское пароходство» (БМП). Для питерских комитетчиков БМП долгое время являлось стратегическим активом, а история его захвата людьми Путина неразрывно связана с историей укрепления союза между мэрией и Тамбовской преступной группировкой. В советские времена кагэбэшники разъезжали на кораблях пароходства — прикрытием служила должность помощника капитана. Им были доподлинно известны все маршруты, составы грузов, контрабандные схемы и вырученные на этом суммы. В те славные времена сотни кораблей отправлялись из Ленинграда с нефтепродуктами, металлами и зерном, а привозили фрукты, сахар и контрабанду из Южной Америки — последнее было важно для подпольных операций и получения выручки. В те дни БМП обеспечивало стратегический денежный поток города. Даже в 1991 году, когда рухнул Союз, чистые доходы БМП исчислялись сотнями миллионов долларов. БМП не только владело почти двумя сотнями пассажирских и грузовых судов, но и отвечало за весь Ленинградский морской порт, включая нефтяные терминалы, а также за ближайшие порты в Выборге и Калининграде. Все это было залогом процветания города.

Во времена ельцинской революции Балтийским морским пароходством руководил убежденный либерал Виктор Харченко. В ходе горбачевских реформ он получил от правительства разрешение на переоформление части компании в собственность. С квадратной челюстью и массивным телосложением, Харченко становился все более независимым. Его детство прошло в детдоме, а теперь он стал одним из самых уважаемых предпринимателей города. В 1990 году он арендовал БМП у государства, которое удерживало 50 % прибыли на реинвестирование. Харченко стал близким соратником Ельцина, а после августовского путча и крушения советского режима бесцеремонно вышвырнул из пароходства всех людей из КГБ. Пока питерские кагэбэшники отчаянно пытались сохранить контроль над денежными потоками, Харченко строил собственную империю.

На подготовку реванша у КГБ ушел год — мешала неразбериха после краха СССР и попытки ОПГ получить доступ в порт и нефтяной терминал. Все началось поздним февральским вечером 1993 года, когда Виктор Харченко возвращался из Москвы со встречи с Ельциным. Правоохранители остановили поезд, на котором он ехал, выволокли его из вагона, предъявили обвинение в хищении у БМП 37 тысяч долларов и упрятали в тюрьму. Через четыре месяца Харченко выпустили под залог, но к тому моменту его уже сместили с руководящего поста БМП, на его место поставили своего директора и распродали весь флот многочисленным офшорным компаниям. В процессе один из директоров БМП был застрелен.

— Это был настоящий рейдерский захват, — сказал партнер Харченко. — Они распродали все суда за копейки. Все исчезло. Они вывезли из страны все.

Бывшие коллеги Харченко до сих пор боятся говорить о том, что тогда случилось и кто стоял за захватом. Но следы местного КГБ остались повсюду.

— Нужно было лучше заметать следы, — сказал партнер. — А они плевать на все хотели. Просто взяли и разграбили БМП.

Затем порт и нефтяной терминал были выведены из состава Балтийского морского пароходства, оформлены как самостоятельные предприятия и приватизированы питерской мэрией.

— БМП лишилось портовых стен, — сказал партнер Харченко.

Подводник

Мэрия начала процесс приватизации акций морского порта. Илья Трабер, предположительно питерский бандит, которого испанская прокуратура позже идентифицирует как члена Тамбовской преступной группировки, даром времени не терял. С началом распродажи его люди принялись скупать у портовых рабочих акции, так называемые ваучеры. Сам процесс шел с чудовищными нарушениями.

— Во время приватизации порта законы то и дело преступались, — сказал бывший партнер Трабера. — Но все это скрывалось.

Похоже, Трабер был в выигрышном положении с самого начала. Согласно документам, государство оставило себе 49 % акций порта: 20 % — через федеральное министерство имущества и 29 % — через мэрию Санкт-Петербурга. Но клерк из городского департамента имущества каким-то образом лишил мэрию права голоса на 29-процентную долю «неправильной подписью», оставив Траберу и его соратникам возможность делать все, что они пожелают.

— Рейдерский захват не случился бы без поддержки мэрии — сказал бывший офицер ФСБ.

После ряда ожесточенных разборок Трабер стал главным посредником между питерским КГБ и Тамбовской группировкой, а также установил контроль над нефтяным терминалом.