Люди с платформы №5

За этой женщиной Эмми наблюдала почти год — с тех пор, как стала ездить из Темз-Диттона на лондонский вокзал Ватерлоо. Айону она сразу же заметила и выделила среди толпы пассажиров. Да и могло ли быть иначе? Эмми взяла Айону за образец для подражания: так она будет выглядеть, когда достигнет почтенного возраста. В этой женщине чувствовалась яркая индивидуальность; она, пожалуй, была даже экстравагантна и совершенно не заботилась о том, что думают о ней окружающие.

Глядя на Айону, Эмми невольно вспоминала строчку из стихотворения, которое когда-то учила в школе: «Вот стану старухой, куплю себе красный берет…»[8]

Эмми всегда старалась сесть поближе к Айоне и украдкой поглядывала на нее, прикрываясь книгой. Интересно, кем была эта дама в прошлом? Наверное, прима-балериной. На это намекала ее манера держаться. Гениальное дитя балета. Весь мир простирался у ног красавицы, пока однажды ее партнер — русский танцовщик — не поднял девушку с излишней порывистостью и не уронил, в результате чего бедняжка повредила позвоночник. И тогда в двадцать три года ей пришлось оставить сцену. А может, она была знаменитой виолончелисткой, но перестала выступать с тех пор, как итальянский дирижер разбил ей сердце, сбежав со второй кларнетисткой?

Благодаря Пирсу, точнее, благодаря виноградине, застрявшей у него в горле, Эмми узнала имя, фамилию и род занятий Айоны и, встретившись как-то с Физз, рассказала той о происшествии в вагоне.

— Да это же Айона-Яхта! — воскликнула Физз. — Ты встретилась с живой легендой! Она была инфлюенсером раньше, чем придумали этот термин. Моя мама была на ней буквально помешана. Помню, в детстве мама каждый выходной читала мне ее колонки. Значит, теперь Айона — журнальный психотерапевт? Какое потрясающее ретро! Я уже не помню, когда брала в руки бумажный журнал. Обязательно сегодня же куплю и посмотрю, о чем она пишет. Как он называется?

— «Современная женщина».

— Хм. Ну и названьице. Жуть! — поморщилась Физз. — Я и представить не могла, что Айона до сих пор жива, не говоря уж о том, что она ездит в обычном пригородном поезде. Подумать только. А мне почему-то казалось, будто она погибла в какой-нибудь ужасной, но невероятно гламурной катастрофе. Как Айседора Дункан.

Погуглив, Эмми узнала про Айседору Дункан. Та была танцовщицей и погибла в возрасте пятидесяти лет на юге Франции, управляя открытым автомобилем. Причиной гибели стал обмотанный вокруг шеи длинный шелковый шарф, попавший в спицы колеса. Физз была совершенно права: Айона, случись ей умереть, могла уйти из мира только необычным образом. С другой стороны, вполне возможно, что Айона была бессмертной. Подобно доктору Кто из популярного фантастического сериала, она бы возродилась и вернулась в наш мир в теле Скарлетт Йоханссон.

Физз упросила Эмми познакомить ее с Айоной. Айона и здесь была права: когда все правильно выстроено, нужные события происходят сами собой. Все оказалось проще, чем представлялось Эмми. И теперь, думая, что вскоре Айона и Физз наверняка подружатся, Эмми испытывала какое-то иррациональное чувство ревности.

— Чудо мое, угадай, что я сделал? — спросил Тоби. Его голос сопровождался потрескиваниями в динамике телефона. — Я приготовил на ланч то, что ты любишь. Ростбиф с гарниром. И даже йоркширский пудинг.

— Но, Тоби, я же тебе говорила: ешь без меня, — ответила Эмми, следя, чтобы ее раздражение не прорвалось наружу. — Если помнишь, я сейчас нахожусь в Хэмптон-Корте.

— Ну какой же я глупец! — воскликнул Тоби.

Сейчас он наверняка стучал себе кулаком по лбу, что делал всякий раз, забывая о чем-то важном.

— Я здесь всего лишь час. Мы нагулялись по лабиринту, но я хочу еще побродить по дворцу с Санджеем. Ты не возражаешь? — спросила Эмми и вдруг поймала себя на том, как ей приятно завязать новую дружбу.

Большинство прежних друзей и подруг Эмми отпали сами собой, когда она стала жить вместе с Тоби. Наверное, так и должно быть, если вступаешь в серьезные отношения. И потом, переехав в Темз-Дит-тон, находившийся на расстоянии от Лондона, она и физически отдалилась от своей бывшей компании. Тоби хотел обосноваться за городом и купить дом с расчетом на будущую семью. Однако Эмми частенько чувствовала себя в изоляции.

Сейчас у нее было гораздо более просторное жилье, чем в Далстоне. Там она снимала маленькую квартирку, причем не одна. Но, как ни парадоксально, пригород временами казался ей удушливым, замкнутым пространством. Она скучала по своим квартирным соседкам и кругу друзей, с которыми виделась в пабе и до которых можно было легко дойти пешком.

— С Санджеем? — переспросил Тоби. — Ты же вроде собиралась встретиться с какой-то шестидесятилетней женщиной.

— Яс ней и встретилась. Ее зовут Айона. Но она пригласила на прогулку еще и Санджея. Это наш общий знакомый. Он медбрат, который спас в вагоне пассажира.

— О, как круто, — сказал Тоби.

Эмми показалось, что он немного ревнует. Мужское эго — оно такое хрупкое. Тоби не сомневался, что каждый мужчина мечтает переспать с нею. Наверное, это должно было польстить ее самолюбию?