Люди Смутного времени

К 1570 году войско «кромешников», насчитывавшее уже более 6 тысяч человек, стало представлять большую опасность для существования государства, чем любые боярские заговоры. Всевластие и безнаказанность привлекали в охранный корпус, как выражался Курбский, «похлебников и отовсюду злодеев». Каратели практически единовластно вершили суд над Россией. В своих «Записках» Генрих Штаден (немецкий наемник, попавший в ряды опричного двора) сообщал: «Опричники обшарили всю страну… на что великий князь не давал им своего согласия. Они сами давали себе наказы, будто бы великий князь указал убить того или другого из знати или купца, если только они думали, что у того есть деньги… Многие рыскали шайками по стране и разъезжали якобы из опричнины, убивали по большим дорогам всякого, кто им попадался навстречу». Штаден рассказывает, что население стало вооружаться для защиты жизни и имущества. Правительство утратило контроль над ситуацией в стране.

Опричнина представляла собой сложившуюся, хорошо организованную и вооруженную структуру, которая в любой момент могла выйти из повиновения. Но ликвидировать кровавых палачей можно было только еще большей кровью. Малюта Скуратов выбрал для этого традиционное средство — заговор с последующим разоблачением.

Помогло «новгородское дело». Глава опричного правительства Алексей Басманов выступал против разгрома Великого Новгорода, поскольку новгородский архиепископ Пимен был его верным сторонником (именно из-за этого Басманова отстранили от участия в карательной акции). На Афанасия Вяземского донес опричник Григорий Ловчиков, якобы тот предупредил заговорщиков — «выдавал вверенные ему тайны и открыл принятое решение о разрушении Новгорода». В следственном деле можно прочесть, что заговорщики «ссылалися к Москве з бояры с Олексеем Басмановым с сыном ево с Федором… да со князем Офонасьем Вяземским».

Признания, полученные под пыткой, убедили Ивана IV в том, что измена свила гнездо среди ближайшего окружения.

25 июня 1570 года на торговой площади столицы, носившей название «Поганая лужа», было выведено на казнь 300 человек. Для совершения акции все было заранее подготовлено: вбиты заостренные колья, пылали костры, над которыми висели чаны с кипящей водой. Прямо на эшафоте царь помиловал 184 человека, 116 велел замучить. Начал казнь Малюта Скуратов, собственноручно отрезавший ухо у «канцлера» Ивана Висковатого. Но среди казненных не было главных героев процесса: фаворит Грозного Федор Басманов зарезал своего отца Алексея Басманова, чтобы доказать верность царю, был отправлен в ссылку на Белое озеро, и там его «не стало в опале». Афанасия Вяземского били палками, затем сослали в Городец, где он умер «в железных оковах».

Почему расправу над своими недавними любимцами Грозный велел вершить тайно? По-видимому, он всерьез опасался бунта преторианцев.

Окончательно доверие царя к опричникам было подорвано после набега на Москву крымского хана Девлет-Гирея весной 1571 года. Профессиональные каратели не смогли противостоять профессиональной армии. Москва была сожжена крымцами до основания, десятки тысяч людей погибли или были угнаны в рабство, сам Иван IV был вынужден спасаться бегством.

После следствия о причинах катастрофы были казнены главнокомандующий князь Михаил Черкасский (глава опричной Думы) и трое опричных воевод. Стоит ли упоминать, что руководил расследованием Малюта Скуратов?

В 1572 году войско «кромешников» было распущено. Царским указом было запрещено употреблять само слово «опричнина» — провинившихся били кнутом.

Верный раб

Иван IV. Миниатюра из «Титулярника», 1672

Имя Малюты Скуратова до сих пор «на щите» у черносотенцев. Мало кто знает, что в России действуют «опричные братства», «новые опричники» совершают паломничества в Александровскую слободу, где существует музей пыток, а одним из главных экспонатов является восковая персона Малюты…

Но попытки прославить имя кровавого палача возникали и раньше. Сталин, как известно, считал, что опричнина — это «регулярная, прогрессивная армия», а Малюта Скуратов был «крупным военачальником и героически погиб в войне с Ливонией». В 1930-е годы вождь дал команду переписать историю.

Все хорошо помнят фильм Сергея Эйзенштейна, где роль Малюты сыграл народный любимец Михаил Жаров. Правда, забывают другой шедевр — драму-дилогию Алексея Толстого «Иван Грозный». Один из самых виртуозных сталинских писателей воспел и главного царского инквизитора. Скуратов у Толстого — убежденный государственник, который считает себя свыше обязанным помочь Грозному: «Единодержавие — тяжелая шапка… Ломать надо много, по живому резать… Митрополит Макарий взял с меня клятвенное целование: жену и детей своих забудь, о сладостях мира забудь… обрек на людскую злобу…»

Сталинские историки подтасовывали факты, делая из Малюты недюжинного государственного деятеля, сравнимого разве что с руководителем Избранной рады Алексеем Адашевым в первые годы правления Ивана IV. В действительности Григорий Бельский им не был.