Люди Смутного времени

В смерти Скопина молва сразу же обвинила его тез ку Екатерину, супругу Дмитрия Шуйского, брата царя, которая будто бы бросила яд в его чашу с вином во время пира. Екатерина Шуйская была дочерью знаменитого опричника Малюты Скуратова и могла иметь доступ к «снадобьям», которыми еще Иван Грозный травил неугодных ему бояр.

Однако сейчас этот вывод кажется не столь однозначным. Могли ли Шуйские срубить сук, на котором сидели — в прямом смысле этого слова? Без Михаила Скопина режим царя Василия не продержался и месяца. В конце июня 1610 года «наследник престола» Дмитрий Шуйский, человек надменный, неспособный, пустой и мелочный, как характеризовали его современники, был наголову разбит поляками в сражении при Клушине. Уже 7 июля Василия Шуйского «свели со двора» и насильно постригли в монахи. Опять возникает вопрос: кому же была выгодна смерть Скопина? И опять — в который раз — встает фигура Филарета Романова, который избавился от очередного кандидата в борьбе за московский престол.

Великий посол

Боярская дума в период междуцарствия но давней традиции выделяла особую комиссию для управления страной из числа самых знатных своих членов. В состав знаменитой Семибоярщины от клана Романовых вошел боярин Иван Никитич. А Филарет вместе с князем Василием Голицыным возглавил «великое посольство», которое должно было завершить мирные переговоры и заключить соглашение о вступлении королевича Владислава на московский престол. С послами под Смоленск выехало около 50 человек, представлявших все палаты Земского собора.

Переговоры затянулись на семь месяцев. Камнем преткновения стал вопрос о крещении королевича в православную веру. Католик на русском престоле для Филарета был немыслим. Поляки же требовали, чтобы послы в первую очередь приказали защитникам Смоленска сдать город. Филарет отказался — под предлогом того, что не может поступить так без учета мнения патриарха и «Совета всея земли». «Как будет сын твой на Московском государстве — все Московское государство будет под сыном твоим, не токмо Смоленск, — говорил Филарет Сигизмунду. — И тебе, государю, не стоит стояти под вотчиною сына своего: мы всем Московским государством целовали крест сыну твоему, а ты стоишь под Смоленском…»

Филарет вел двойную игру: предлагая престол польскому королевичу, он не расставался с мыслью посадить на него своего 16-летнего сына Михаила. И потому предъявлял полякам заведомо неприемлемые условия («Буде де крестится, и Владислав нам государь, а буде не крестится, и нам он не надобен»), одновременно поддерживая антипольские настроения в России. Ход переговоров показывает, что Филарет был прекрасно осведомлен о положении дел в России. Когда Семибоярщина направила послам грамоту, предписывающую им во всем идти на уступки польской стороне, Филарет решительно отказался, ссылаясь на то, что грамоту не завизировал патриарх Гермоген, а подписи князей Ивана Воротынского и Андрея Голицына «приложены но неволи, что сидят в заточении…». Наконец, когда в апреле 1611 года земское ополчение подошло к Москве, Сигизмунду III донесли, что все это делается с ведома «великих послов». 13 апреля их арестовали и отправили в Польшу под крепким караулом. Филарет пробыл в польском плену до 1619 года.

В плену Романову жилось несладко. Во всяком случае, Филарет на всю оставшуюся жизнь сохранил ненависть к полякам (уже будучи правителем России, он вел вполне ксенофобскую политику, пресекал любые попытки контактов с Европой, жег еретические книги, считал, что «изо всех еретиков самые худшие — папские латиняне»; можно сказать, что «железный занавес» упал на Россию именно при нем).

Однако и из польского плена Филарету удавалось руководить делами в Москве. Известно, что Филарет вошел в историю российских спецслужб, придумав «тайнопись» — шифр, который использовался в дипломатической переписке (он стал называть такие письма не «затейными», как это было принято на Руси, а «закрытыми»). Не исключено, что это открытие он применял, тайно переписываясь со своим родственником Федором Шереметевым, который после изгнания поляков возглавил в Москве «романовскую партию». Мечта Филарета сбылась: Земский собор избрал Михаила Романова «государем всея Руси».

Вполне вероятно, что те, кто выбирал нового царя, выбирали вовсе не Михаила Романова, который был «зело кроток и милостив», да еще и слаб здоровьем («так скорбел ножками, что до возка и из возка в креслах носят»), а его отца, про которого такое сказать было невозможно. Филарет обладал глубоким умом, решительностью, обширными знаниями и богатым личным опытом, но в первую очередь громадным честолюбием…

В 1618 году поляки подписали мирное соглашение с Россией. Члены «великого посольства» были обменяны на пленных поляков. 14 июня 1619 года Филарет торжественно встречен в Москве и утвержден на патриаршем престоле. Вскоре он стал фактическим правителем страны, получив официальный титул «великого государя» (патриархов на Руси обычно именовали «великий господин»).

* * *