Люди Смутного времени

Для борьбы с Василием Шуйским Лжедмитрию II пришлось обложить налогами присягнувшие ему города. Для их сбора и учета в Тушине было создано несколько приказов, которые возглавили бывшие кремлевские дьяки Иван Грамотин, Петр Третьяков, Богдан Сутупов, Иван Чичерин. Из них всех Федор Андронов сделал самую блестящую карьеру: он стал ведать Казенным приказом. Этот пост был ключевым и по тем временам (центральное финансовое ведомство открывало широкие перспективы: так, при Иване Грозном из числа руководителей Казенного приказа вышел знаменитый временщик Алексей Адашев).

Казенный приказ занимался личной казной царя и хранением царских драгоценностей, а также мехов, дорогих тканей, церковной утвари. Приказ осуществлял «жалованье разным людям» (мехами, оружием, сукном) и выдачу кормовых денег. Казначей «ведал» посольскими и поместными делами, а также хранил большую государственную печать, которой удостоверяли самые важные документы.

По своей должности Федор Андронов участвовал в заседаниях Боярской думы. Впрочем, тушинский казначей довольно быстро понял все ничтожество Лжедмитрия II: тот даже внешне не имел ничего общего с первым самозванцем, которого Федор Иванович хорошо знал. И, конечно, ни в малейшей степени Тушинский вор не обладал талантами своего предшественника. «Цариком» вертели как хотели наемники-авантюристы, такие, как гетман Роман Рожинский, который нередко держал «повелителя» под домашним арестом и общался с ним «матерно».

Из Тушина надо было выбираться. Искать случая еще раз повернуть свою судьбу Федору Андронову долго не пришлось. В ответ на призыв Шуйского к шведам навести порядок на Руси в сентябре 1609 года армия польского короля Сигизмунда III (находившегося в состоянии войны со шведами) вторглась в Россию и осадила Смоленск. В декабре в Тушино прибыли королевские послы с предложением избавиться от самозванца. Опасаясь, что «придворные» выдадут его полякам, Лжедмитрий II бежал из лагеря…

Автор первой конституции

Для оставшихся в Тушине русских бояр выходом из создавшегося положения представлялось соглашение с польским монархом. Инициаторами переговоров выступили боярин Михаил Салтыков-Кривой, дворянин Михаил Молчанов, дьяки Иван Грамотин и Федор Андронов. Они решили согласиться, на определенных условиях, на то, чтобы сын Сигизмунда, королевич Владислав, занял московский престол.

Федор Андронов вошел в состав делегации к Сигизмунду III под Смоленск. Король отнесся к послам исключительно милостиво. Больше других ему приглянулся Андронов — позже его даже называли «возлюбленный друг великого короля польского». Сигизмунд пожаловал Федору Андронову чин думного дворянина. А в октябре 1610 года писал московским боярам: «Федор Андронов нам и сыну нашему верою и правдою служил и до сих пор служит, и мы за такую службу хотим его жаловать, приказываем вам, чтоб вы ему велели быть в товарищах с казначеем нашим Васильем Головиным» (по обычаю того времени, царскую казну ведали два казначея).

Что же двигало Андроповым в его «прозападной» ориентации? Федор Иванович был человеком честолюбивым: ему не мог не польстить прием, оказанный в королевской ставке под Смоленском. Незнатный купец прекрасно понимал, что московские бояре никогда не позволят ему заседать в Думе или даже иметь дворянский титул. Или он опасался расплаты за махинации с царской казной?

Однако вероятен и другой ответ: Федора Андронова, человека по тем временам достаточно образованного, привлекала возможность реформирования России по «польскому» образцу. Идеи Лжедмитрия I, который планировал устроить в Москве университет, модернизировать высшие органы управления, дать возможность инициативным и предприимчивым людям «из низов» участвовать в управлении страной, так и остались нереализованными. Однако эти перемены могли произойти в России с воцарением Владислава (или Сигизмунда). Кроме того, в Польше существовало «магдебургское право», юридически закрепившее права и свободы горожан. При царе Владиславе I «магдебургское право» могло быть распространено на всю Россию. А кроме того, уния с Польшей способствовала бы расширению торговых связей России с Европой.

4 февраля 1610 года тушинскому посольству удалось заключить с королем «кондиции», состоявшие из 18 статей. Владислав должен был принять православие, венчаться на царство русским патриархом и дать клятвенное обещание «веры греческого закона не нарушать ни в чем». В. О. Ключевский писал, что этот договор предусматривал «не только сохранение древних прав и вольностей московского народа, но и прибавку новых… Все судятся по закону, никто не наказывается без суда; каждому из народа московского для науки вольно ездить в другие государства христианские… Государь делит свою власть с Земским собором и Боярской думой… Без согласия Думы государь не вводит новых податей и вообще никаких перемен в налогах…».

Но мнению В. О. Ключевского, это был «основной закон конституционной монархии». И Федор Андронов принимал самое деятельное участие в подготовке этого документа.

Проект Владислав