Люди Смутного времени

Но английский дипломат не сдается, он вызывает Марию Владимировну на откровенность:

— Вы видите, сэр, меня держат здесь как пленницу, содержат на маленькую сумму, менее тысячи талеров в год.

— Вы можете исправить все, если захотите.

— Меня особенно тревожат два сомнения: если бы я решилась, у меня не было бы средств для побега, который вообще было бы трудно устроить, тем более что король и правительство уверены в возможности извлечь пользу из моего происхождения… кроме того, я знаю обычаи Московии, у меня мало надежды, что со мною будут обращаться иначе, чем они обращаются с вдовам и-королевами, закрывая их в монастыри, этому я предпочту лучше смерть.

— Ваш случай сильно отличается от прочих, а время изменило этот обычай: теперь те, кто имеет детей, по принуждаются к этому, остаются растить их и обучать…

Горсей рассказал королеве, что «супруга прежнего царя (Мария Нагая), вместе со своим ребенком, царевичем Дмитрием Ивановичем, была послана в город Углич, отданный ей со всеми прилежащими землями; царицу сопровождала свита, ее отпустили с платьем, драгоценностями, пропитанием, лошадьми и проч. — все эго на широкую ногу, как подобает государыне» и намекнул, что Мария Владимировна может рассчитывать на такие же условия.

— Тогда я должна уповать на Бога и вашу христианскую скромность и обещание, скажите мне свое имя и возможно более точное время (побега)…

— Не сомневайтесь, Ваше Высочество, в ближайшие два месяца вы узнаете и то и другое, в знак верности я оставляю вам сап по венгерских дукатов золотом, и ваша честь получит еще 400 точно через семь педель пли около этого времени…

Из Данцинга Горсей послал слугу с тайным донесением Годунову. Письмо было зашито в подкладку капитана, к тому же Горсей использовал шифр: например, Марию Владимировну он называл «Еленой» (видимо, по ассоциации с Еленой Прекрасной, похищенной Парисом из-под носа царя Менелая). Слуга «выполнил все быстро и благополучно… королева с ее дочерью была извещена и очень хитроумно выкрадена и проехала через всю Ливонию, прежде чем се отсутствие было обнаружено. Начальник стражи послал было погоню, но было поздно, сообщал Горсей.

Историк И. И. Костомаров писал, что Мария «убежала из Риги и прибыла в Москву на почтовых лошадях, нарочно расставленных для этого Борисом». По другой версии, ливонская королева была тайно переправлена на борт английского судна, доставившего ее в устье Невы…

Впрочем, мнения историков на этот счет расходятся. Известно, что в феврале 1586 года царь Федор Иванович послал к князю Радзивиллу официальную грамоту, в которой просил оказать содействие возвращению королевы в Россию. Ответное послание Радзивилла царю датировано 25 марта 1586 года.

В нем сообщалось, что польский король согласился отпустить «Марью Магнусовую» и проводить до русской границы «во всякой чти, яко пристоит обычаем христианским».

Снова в России

В России Марию Владимировну приняли с почетом, назначили богатое содержание. Царским указом от 7 августа 1586 года ей были дарованы большие земельные владения. Со всем остальным вышла заминка.

Главным аргументом, при помощи которого Горссй уговорил Марию вернуться в Россию, было заверение, что здесь она займет свое законное место наследницы престола.

Традиция не позволяла женщинам на Руси занимать троп (Елена Глинская, как известно, правила аг имени малолетнего сына Ивана), по на Западе положение было другим. В Англии королеву Марию Тюдор сменила на престоле ее сестра Елизавета. Маргарита Австрийская, тетка императора Карла V, управляла Нидерландами. Можно вспомнить регентшу Франции Луизу Савойскую, мать Франциска I, пли Марию Стюарт, шотландскую королеву… Другими словами, Марии Владимировне было с кого брать пример.

К тому же у псе был надежный способ получить поддержку части русской знати, помимо немногих уцелевших сподвижников отца, — замужество. Молодая (ей было в то время 25 лет), красивая женщина обладала весомым козырем — возможностью сделать своего будущего супруга царем! Можно предположить, что очередь женихов выстроились бы до польской границы…

Борис Годунов сам мстил на московский престол. Но вероятно, что судьбу Марин Старицкой решили не честолюбивые амбиции царского шурина, а самая обычная… женская ревность! Царица Ирина Годунова, по оценкам современников, имела огромное влияние на мужа. Без совете с ней Федор Иванович не принимал ни одного решения, и даже в официальных грамотах ее имя писалось наравне с царским. Ирина была умна, хорошо образованна, любила искусство, любила наряжаться, вела светский образ жизни; устраивала праздники, принимала дипломатов и иностранных путешественников. Но все ее несомненные достоинства меркли рядом с европейским лоском Марии Владимировны. Этого Ирина Годунова допустить не могла. Поэтому сделала все, чтобы Старицкая не задержалась в Москве. Джером Горсей писал: «По моем возвращении из Англии я нашел королеву в большом поместье, она имела свою охрану, земли и слуг согласно своему положению».