Люди сорок девятого (СИ)

Джонатан накинул на плечи синюю куртку, Морган подобрал и натянул на себя серую, немного узковатую для него, но в принципе - в самый раз. Они обменялись головными уборами, поглядели друг на друга и засмеялись вновь. Линдейл щелкнул пальцем по козырьку кепи, чуть приподняв его, Морган осторожно водрузил на голову шляпу цвета ореха. Летние солнце согревало им спины.

- Если они решат?... - сказал вопросительно Линдейл, кивая на юношу и девушку, увлеченных друг другом.

- Да, конечно, - кивнул Морган, - Мы не вправе им мешать.

Внезапно лицо Линдейла помрачнело.

- Читаешь газеты?

- Да, а что? - Морган слегка изменился в лице.

- Новости из Европы?

- Родина миссис Черрингтон... - от догадки у Моргана перехватило дыхание. - Думаешь, опять...

"Столько крови и боли. - подумал он, - Опять. Миссис Черрингтон была права, безумие заразно, когда обнищавшим людям предлагают силой взять что-то у других и направляют их злость, указывая врага. И всегда найдется некто, вроде Уилберна, который убедительно докажет им, что другие, непохожие на них, гораздо хуже, и у них есть право... Но все получат лишь новую боль..." Джонатан Линдейл задумчиво поглядел на безоблачное небо.

- Приближается новый шторм, - сказал он, нахмурившись, - Сильнее, чем прежде. Я его чувствую, и думаю, на этот раз не обойдет стороной.

Сонный воздух застыл, лишенный малейшего движения, навалившись на маленький городок в Пенсильвании, будто предвестник нависшей катастрофы.

- Но нам его не застать, - мрачно добавил Линдейл, глядя на безмолвно повисшие листья деревьев. - Придется им...

Он кивнул туда, где Энтони развлекал Кармеллу показывая нехитрые фокусы с монеткой.

- Думаешь, они?...

- Они справятся, - кивнул Морган. - Думаю, да.

Слабый ветерок коснулся их лиц, оживляя поникшие листья, вновь шуршавшие о чем-то своем.

- Эй, - раздался откуда-то сбоку громкий оклик. Они обернулись и увидели человека с кинокамерой.

- Извините за вторжение, - крикнул он и кивнул Моргану, - Джентльмен с юга...

Кивок Линдейлу.

- Джентльмен с севера...

Оба ветерана засмеялись, не в силах сдержаться. Оператор расценил это, как хороший знак. Оставив свое оборудование, он подбежал к старикам, и сунул им в руки маленькие флажки: звездно-полосатый Джону и конфедератский Моргану. Отступив на шаг, мужчина окинул взглядом всю картину, чуть поправил шляпу на голове Моргана и, вернулся за камеру.

- Пожмите друг другу руки! - крикнул он, вращая рукоятку трещащего аппарата. - И помашите флажками! Для истории. Да, да, так. Синие и серые, вместе! Замечательно!

Они посмотрели друг другу в глаза, их ладони сцепились.

- Как дела канзасец? - спросил Морган, помахивая маленьким знаменем конфедерации.

- Пошел к черту, поганый реб, - отозвался Линдейл, вдевая свой флажок в петлицу и отдергивая темно синий пиджак.

- Спасибо. - человек прекратил крутить ручку камеры и, закинув ее на плечо, куда-то умчался. Подняв глаза, Морган увидел, что к каменной стене отовсюду стекаются ветераны. Он последовал примеру Линдейла и вдел флажок в петлицу мундира.

- Здесь слишком людно становится, - сказал Морган, беря палку. - Пошли отсюда.

Он встал, опираясь на трость, и подставил Линдейлу локоть, помогая подняться.

- Куда мы пойдем? - спросил Джон. Морган поглядел вниз со склона холма.

- Вон к той старой пушке. Нарезное орудие Пэррота, если не ошибаюсь. У меня есть идея. Тонни, Кармелла!

Молодые люди приблизились, держа друг друга за руки.

- Когда закончите любоваться друг другом, принесите нам лимонаду. Мы будем у той пушки.

Когда они добрели до старого орудия, рядом оказался Огюст.

- Эй, Гасси, - в глазах Линдейла снова была улыбка, - добудь нам складные стулья.

Отсюда было отлично видно, как около двух тысяч ветеранов с той и с другой стороны пожимают руки друг другу через ту самую каменную стену под неумолчный треск кинокамер. Синие и серые. Вместе.

Они стояли, отложив трости, найдя опору в отполированном временем и непогодой стволе старого орудия, и в осях огромных колес, когда подошел Джон Джуннайт и с ним еще один человек, тащивший на плече фотокамеру, которую сразу принялся устанавливать.

- Да, да, - усмехнулся только что вернувшийся Огюст в ответ на недоумевающий взгляд отца. - Именно так.

Он отошел к Джону Джуннайту, чтобы освободить кадр, волоча принесенные стулья за собой по траве.

Вспышка выстрелила, как старый Энфилд, рассыпая вокруг искры пылающего магния, навсегда впечатав в слой серебра двух мужчин, облокотившихся на ствол пушки. И уже не имело значения, что человек в сером мундире не был конфедератом, а другой, в синем, федералом, потому что оба они были слишком умны, чтобы не делить больше людей, живущих на одной земле и встречающих одни опасности на своих и чужих по цвету. Не важно, мундира или кожи. Сегодня они были просто старыми друзьями, вместе прошедшими сквозь крупную катастрофу своего времени, в сравнении с которой, Великая Депрессия была лишь кратковременной бурей в стакане воды.