Люди в черном. Непридуманные истории о судействе начистоту

…После чемпионата мира в Мексике в 1986 году у нас прошел очень хороший сбор-семинар, посвященный итогам первенства. Я и до этого слышал рассказы Ромы Юшка, который обслуживал матчи чемпионата мира до 20 лет и Валерия Павловича Бутенко, судившего игры взрослого чемпионата мира. Было очень интересно узнать, какие требования предъявлялись к арбитрам, каков вообще уровень арбитража. И тут этот сбор-семинар. Проходил он как всегда в Сочи, весной 1987 года. Были приглашены два члена судейского комитета ФИФА – шотландец мистер Вортон и Фарук Боуза из Сирии, представлявший Азиатскую федерацию футбола. Кстати, он очень хорошо говорил по-русски. Учился долгое время у нас во Фрунзе, окончил там летную академию, а потом был военным летчиком. Так получилось, что я встречал в Москве мистера Вортона, и перед вылетом в Сочи мы – я, В.И. Зуев он тогда еще возглавлял нашу судейскую коллегию), Павел Николаевич Казаков и он вместе ужинали в ресторане. Познакомились ближе, разговорились, и он рассказал нам такую судейскую историю: «Вы знаете, я трижды судил мадридский «Реал». И в первый раз, когда меня назначили арбитром на матч с их участием, представители команды подарили мне золотые часы перед игрой в знак того, как они объяснили, что вы судите мадридский «Реал». А надо сказать, что тогда только-только вышел специальный циркуляр ФИФА, категорически запрещавший клубам в качестве сувениров дарить арбитрам вымпелы, футболки, игровые мячи. Естественно, и судьям было запрещено принимать такие сувениры от команд. «И вот, – продолжает свой рассказ шотландец, – они дарят мне эти часы и говорят при этом, что если мы сегодня выиграем, то подарим такие же для вашей супруги, только, естественно, женские. И что вы думаете? Я трижды судил «Реал», и у меня ни разу не было женских часов». Вот таким судейским опытом поделился с нами мистер Вортон.

Прилетаем мы в Сочи, и Боуза, надо отдать ему должное, в отличие от грузного Вортона, проявил неподдельный интерес и стал разъезжать чуть ли не по всем играм. То на одну заскочит, посмотрит, то на другую, что-то в блокнотик свой запишет. А в конце дня приезжал и делал очень интересные разборы. Так, запомнилось одно его замечание Ивану Тимошенко: «Ваня, а что это ты после того как свистнешь, подбегаешь к футболисту и пальчиком так вот ему грозишь, мол, это не делай, так не поступай, словно он ребенок какой-то? Зачем? Они же вышли играть в футбол, они профессионалы и знают, что делают. Если это желтая карточка, надо ее показывать. Если это не желтая, то незачем затягивать время всякими ненужными объяснениями, из-за этого темп игры падает. Не надо такими своими действиями замедлять, тормозить ход игры». Затем, обращаясь к Бутенко, который обслуживал матчи чемпионата мира в Мексике в 1986 году, говорит: «Валера, я же тебе еще в прошлом году говорил в Мексике, ты – арбитр и абсолютно ни к чему демонстрировать всем, что ты еще и в футбол здорово умеешь играть. Я же тебя предупреждал: не надо публично брать мяч, жонглировать им и прочее. Не надо. Ты – арбитр, и твое дело только судить». Понимаете, у нас в стране таким вот авторитетам никто ничего не мог сказать и тем более указать на какие-то их ошибки. А человек из судейского комитета ФИФА приехал и свободно обо всем говорил, невзирая на звания и заслуги, независимо от того, опытный перед ним арбитр или начинающий. Для него все одинаковы, потому что главным он считает качество судейства и саму игру под названием футбол. И указывает, что

нет, оказывается, предела совершенству, и, чтобы быть по-настоящему арбитром высокой квалификации, надо постоянно расти, двигаться вперед, а не стоять на месте, удовлетворившись своим званием судьи международной или национальной категории.

Вот так проходило мое становление как арбитра, собственно, и моих коллег – тех, кто готов был учиться, по крупицам впитывать в себя эти знания. Конечно, я следил за тем, как судят уже сложившиеся арбитры, перенимал их опыт, обращал внимание на их манеру судейства – она ведь у всех разная, запоминал приемы и приемчики, которые могли бы пригодиться мне в будущем. Одни из них отбрасывал, понимая, что никогда не смогу, да и не захочу ими воспользоваться, другие принимал, включая в свой арсенал. Словом, творчески подходил к этому. И сейчас, оглядываясь назад, могу сказать, что благодарен не только судьбе и людям, в чьи хорошие руки я тогда попал, но, может быть, и времени. Несмотря ни на что, ни на какие его изломы, у нас, молодых, была тогда возможность учиться, не на словах, а на деле существовала преемственность поколений, наставничество и, что самое важное, было кому что передавать и кому все это воспринимать.