Люди в летней ночи

Художник вроде бы все еще рассматривал долгоножку на фоне светлого ночного неба, но… он больше не видел ее. Он просто так задержался у окна. А потом спокойно повернулся и оглядел комнату. На стульях и на полу валялась детская одежда; некоторые вещи рваные, некоторые запачканы смолой. Из-за духоты в комнате спящие дети скинули с себя одеяла, и простыня под ними была скомкана. И видимо, их кусали комары: у одного ляжка расчесана до крови. Оставаясь удивительно спокойным, неподвижным, отец рассматривал все это. Брошенное только что женой замечание как бы тоже полетело на один из стульев и повисло на нем, подобно детской одежде. Мужчина пошел в другую комнату и открыл там окно. Было далеко за полночь, минуло безумно много времени с тех пор, как он двигался там, в ночи. Какая-то совершенно новая атмосфера, казалось, заманивает его обратно в ночь.

Тихо, по-воровски, он и устремился туда, шмыгнув за угол, будто боялся, что кто-то пустится за ним следом; он вышел на ведущую в гору тропинку и зашагал по ней куда-то прочь, а на лице его было выражение как бы экзальтированного страдания.

27

Ночь проходила, и хозяин Телиранты ждал домой хозяйку, жену свою. Он ничуть не сердился, но не мог и уснуть, даже и не ложился. Он был уверен, что сего женой ничего особенного случиться не могло, задержало ее, вероятно, что-то от нее не зависящее. Но для того, чтобы помочь корове, так много времени потребоваться не могло. Хозяин расхаживал в ожидании. Разочек он даже подумал, что такое ожидание имеет свою привлекательность, если оно случается столь редко; ведь обычно ждать не требуется, разве что только когда уже лежишь сам в постели, — скоро ли жена закончит вечерние дела по хозяйству, прежде чем приблизится к их общей кровати, но и тогда она сперва подходит к окну и, чуть раздвинув занавески, проверяет, что делается во дворе и на той части дороги, которая видна из дома. Уверенное ощущение счастья охватило хозяина Телиранты. Сам он был здоровым, сильным мужчиной, не знавшим в жизни серьезных унижений. Такой же была и его жена — цветущая физически, по натуре уравновешенная, с открытым характером и светлой душой; в глазах мужа она и нынче оставалась все такой же, как двадцать лет назад.

Хозяин ждал, луна стала спускаться.

Телефон зазвонил внезапно. Что это? Небось шалят те, отправившиеся в город.

Но оказалось иное. Из села звонила служанка общинного врача. Она говорила подробно и бестолково, но хозяин Телиранта, и не задавая вопросов, понял, что врач уехал осматривать какого-то мужика, раненного финкой, а может, уже и умершего, там была драка между сплавщиками…

— Ну и что?

— А то, что он нужен еще где-то за озером, в Сюрь… Сюрьямяки… поскольку тамошний хозяин не достал акушерку…

— Я понял. Задержу доктора здесь и доставлю его через озеро в Сюрьямяки.

Хозяин Телиранта приободрился, будто ему предстояло отправиться в путь по какому-то приятному делу. Когда мать, старая хозяйка, появилась на крыльце своей половины и выказала все усиливающуюся озабоченность, сын сказал ей лишь:

— Можете спать спокойно, утром все узнаете.

28

Ялмари Сюрьямяки, погоняя уставшую лошадь, как мог, добрался наконец до дома врача. Он не воспользовался звонком на притолоке двери в приемную, а по обычаю, унаследованному от предков, нашел дверь кухни и принялся колотить в нее. Ночь была тихой, поэтому он расслышал какое-то шушуканье в доме, но никакого движения за дверью в ответ на его стук не последовало. Ялмари догадался, в чем дело, — служанка была не одна. Он снова принялся колотить в дверь и добился-таки, что находящиеся внутри перестали шушукаться и наконец шевельнулась занавеска на окне. И сразу же затем в приоткрывшейся двери появилась женщина.

— Доктора нет, он в Маханале, перевязывает раненого ножом. Тот небось уже и мертвый, но он все-таки поехал, раз за ним прислали…

Ялмари становилось все яснее, что усилия его оказываются тщетными, а мучения продолжаются и усиливаются. Он постарался насколько можно лучше объяснить этой служанке, в чем дело и как он сегодня наездился. Голос его почти дрожал — и лошадь, стоявшая тут же, беспокойно всхрапывала.

Но не зря девушка-служанка была родом из этого села, и не зря она уже два года находилась тут в услужении у доктора. Решение ее было ясным и простым.

— Ведь к вам туда надо добираться на лодке от Телиранты?

— Верно, оттуда и нынче, сегодня именно перевозили…

— Я позвоню в Телиранту и попрошу, чтобы там задержали доктора, когда он будет возвращаться, и направили его через озеро к вам… Да-а, так-то оно так, но если ему понадобятся щипцы, так у него их нет с собой… Я могу дать их вам… Только тогда уж вам обязательно надо ехать так, чтобы встретить доктора в любом случае, если он поедет не через Телиранту, чтобы щипцы не остались у вас. Погодите-ка, я сперва позвоню и потом положу щипцы и усыпляющее в саквояж.