Люди войны

— Оставьте его, пожалуйста, — сказал он, шагнув в сторону койки и присматриваясь к телу. С одного взгляда ему стало все понятно. Он приоткрыл веко, отметил темную борозду на шее, проверил пульс и обратил внимание на пятно на штанах в районе паха. Это был матрос Волошин, обратившийся к нему несколько недель назад с жалобой на преследующие его кошмары, в котором прямо на него пикировал японский самолет. Золкин прописал ему усиленное питание и отдых, а также выдал пару таблеток аспирина вместе с легким успокоительным, отправив в пустую каюту на офицерской палубе, где было тихо и спокойно. Это случилось несколько недель назад, но теперь Волошин вернулся обратно. Дневальный проводил уборку кубрика и обнаружил Волошина повешенным на металлической балке у стены. Он был уже холодным.

— Когда вы его нашли?

— Десять минут назад. Он был там, — старшина указал на балку и Золкин тяжело кивнул.

— Понятно. Принесите носилки и доставьте тело в лазарет. Я должен буду произвести вскрытие.

— Есть.

— И, я думаю, будет лучше, если вы не станете распространяться об этом, — предостерег доктор. — Мы проделали долгий путь за последнее время, все на пределе.

— Дело не только в этом, товарищ капитан второго ранга.

— Да?

— Волошин получил плохие известия.

— Какие?

— О его жене, товарищ капитан. Он позвонил домой, но никто не ответил. Во второй раз трубку поднял какой-то мужчина. Он спросил о ней, но тот ответил, что не знает ее.

— Понятно… — Сказал Золкин, поднимая медицинскую сумку. — Думаете, Волошин решил, что жена ушла от него к этому человеку?

Двое matros заметно поежились, а старшина продолжил:

— Дело не в этом, товарищ капитан. Волошин отправил семью во Владивосток за две недели то того, как мы вышли из Североморска. У них была квартира, прямо здесь, в Ленинском районе. Мы пошли туда с ним вечером, но…

— Но что?

— Там ничего не было, товарищ капитан. Квартира должна была быть в доме номер двадцать, но нумерация была неправильной. Были дома девятнадцать, двадцать один и двадцать три.

— Вы уверены, что искали на правильной стороне улицы?

— Разумеется, товарищ капитан. Но такого дома не было, нигде на улице. Ничего не понимаю. Мы проверили адрес по номеру телефона, и он оказался на другом конце города, Партизанский проспект 20. Однако нам нужно было здание на улице Невельского. Его это очень расстроило, товарищ капитан.

— Могу себе представить.

Золкину хотелось бы думать, что они просто ошиблись адресом. В конце концов, Волошин только что перебрался в новый город, за много тысяч километров от холодного северного Североморска. Было легко заблудиться в лабиринте незнакомых улиц и строений. Однако чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что дело было не в том, что он забыл свой новый адрес, а в том, что он утратил надежду на то, чтобы начать здесь новую жизнь.

— Понятно. Я разберусь. Убедитесь, что его доставят в лазарет немедленно. — Он подошел к бельевому шкафу, достал оттуда чистую простынь и накрыл Волошина, соблюдая некую торжественность. Он потянулся за медицинской сумкой, когда в проходе появился высокий офицер в сером пальто с серебряными пуговицами и полосами капитана на рукавах. Человек быстро осмотрелся и остановил взгляд на докторе, понимая, что тот был старшим по званию из присутствующих.

— Что случилось?

Золкин окинул его взглядом. Он не знал этого человека, и потому представился формально:

— Капитан второго ранга Золкин, начальник медицинской части корабля.

— Этот человек болен?

— Прошу прощения, с кем я говорю?

Человек показался раздраженным, его глаза сузились, а на лице появилось надменное выражение.

— Волков, — сухо сказал он. — Капитан Волков, разведка ВМФ.

— В таком случае, я капитан Золкин, — доктор улыбнулся, протягивая ему руку, которую Волков пожал без особого тепла. — Пойдемте, — сказал Золкин. — Теперь, когда мы, капитаны, представились друг другу, лучше будет поговорить в моем кабинете. У этих людей своя работа. Пройдемте, капитан Волков? — Он указал на открытую дверь. Волков нахмурился, но вышел.

— Вы не ответили на мой вопрос, доктор, — сказал он, когда они вышли в коридор.

— Болен? Нет, капитан. Это человек мертв.

— Мертв?

— К сожалению, да. По предварительным выводам, это было самоубийство, но, разумеется, я должен буду провести вскрытие и составить отчет.

— Кто-то из остальных как-то причастен?

— Нет, разумеется. Они просто вахтенные, которым поручена уборка офицерских помещений. Они нашли его.

— Это был офицер?

— Нет. Это был матрос Волошин. Видимо, он получил плохие известия о своей семье.

— Что он здесь делал?

— Это будет долгая история, товарищ капитан.

— Понятно… Буду ждать отчета, доктор.

— Отчета? Вы новый офицер командного звена, получившего назначение на корабль, товарищ Волков?

— Я уже сказал, что я из разведки флота. Управление инспекции.

— Не помню, чтобы я должен был представлять отчеты в инспекцию флота. Я полагал, вы занимаетесь главным образом системами и вооружением кораблей.