Людовик XI. Ремесло короля

В первые месяцы своего правления Людовик XI не сделал ничего такого, что могло бы вызвать недовольство вельмож. Масштабная «чистка» в Париже коснулась только чиновников, находившихся непосредственно на службе у его отца, и выглядела простым обновлением политических кадров, в частности в ближнем кругу государя. В том же 1461 году он велел освободить Жана д'Алансона, сурово осужденного во время знаменитого «королевского суда» 21 августа 1458 года и содержавшегося под стражей в Мелене, в замке Нонетт, в башне Констанции в Эг-Морте и, наконец, в тюрьме замка Лош.

Лига общественного блага вынудила его проводить иную политику, во всяком случае, дала ему повод начать действовать против крупных феодальных владельцев. Принцы и вельможи, яростно отстаивавшие свои права перед наступлением королевских агентов, связанные тесными семейными узами и узами покровительства, постоянно заключали между собой соглашения о взаимопомощи — то есть заговоры. Их вотчины выглядели в королевстве настоящими анклавами, очагами сопротивления и мятежа. Арманьяк, Альбре, Немур в политическом плане играли существенную роль. Их владения, унаследованные от отцов, приобретенные через брак или завоеванные у соседей, часто простирались в гористых местностях, усеянных замками и крепостями, к которым было трудно подступиться и которые могли выдерживать длительную осаду. Ален д'Альбре, прозванный Аленом Великим, унаследовал обширные владения дома Альбре, часть Базаде с Кастельжалу, часть Кондомуа с Нераком, несколько замков и переправ через Гаронну. Женившись в 1456 году на Франсуазе де Блуа, он получил несколько нормандских вотчин, поместья в районе Пантьевра и еще дальше, в Геннегау.

Те же роды обладали значительным социальным и демографическим весом, опираясь на свои традиции, родню и свойственников, на свои брачные союзы, а также на многочисленных побочных детей, уважаемых и поддерживаемых друг другом. В противоположность странам, входящим в Священную Римскую империю, во Французском королевстве положение внебрачного сына не было порицаемым, к нему не относились уничижительно, а, напротив, заявляли о нем с гордостью. Многочисленные побочные сыновья были признаны и приняты их законными братьями: во второй половине XV века судебные чиновники зарегистрировали за плату (около пятидесяти экю) в общей сложности четыреста пятьдесят девять писем об усыновлении незаконнорожденных детей. Все с гордо поднятой головой поддерживали честь своей семьи. Фремен де Шатильон в 1463 году представлялся «великим бастардом Дофине» и славил своих предков. Такие люди, как Дюнуа, бастард Орлеанский, и Антуан, «великий бастард Бургундский», по мнению всех хронистов своего времени, заслужили уважение своих родителей своими подвигами и неизменной преданностью. Жан, бастард д'Арманьяк, стал губернатором Дофине и маршалом Франции в 1466 году. Людовик Бурбонский, побочный сын герцога Карла I и Жанны де Бурно, узаконенный королевской грамотой в сентябре 1463 года за незначительные услуги, стал после войны с Лигой общественного блага адмиралом Франции.

У трех первых герцогов Бургундских из династии Валуа (Филиппа Смелого, Иоанна Бесстрашного и Филиппа Доброго) было в общей сложности более сорока внебрачных детей; если прибавить побочных отпрысков их кузенов, то эта цифра составит около семидесяти. Все сыновья занимали должности при дворе, в армии или в Церкви. Судьи Жака де Немура бросили ему в лицо, что его следует сравнить с «царем Астиагом, у которого было шесть сотен ублюдков».

Эти многочисленные сыновья были хорошей подмогой для глав больших семейств, которые, чтобы бороться с вассалами и чиновниками короля, должны были окружить себя «защитной стеной» из верных людей, опирающейся на владения в отцовских землях. Бастарды часто становились пламенными борцами за интересы рода. Королю приходилось с ними считаться, и ему нечасто удавалось, несмотря на все усилия, соблазнить их красивыми обещаниями: говорили, что бастард д'Алансон подсылал к нему убийцу с кинжалом, чтобы отомстить за герцога Рене, обвиненного и осужденного.

2. Оружие короля

Союзы и браки

Противопоставить принцам, их бесчисленным сыновьям, кузенам и бастардам крепкие союзы было непросто. Однако король сумел это сделать, тоже окружив себя верными людьми, соединенными кровными узами. Нет никаких сомнений в том, что он, как и его враги, проводил тогда осознанную, грамотную и, в общем, успешную семейную политику.