Людовик XIII

В свите королевы-матери приехал епископ Люсонский, которого папа наконец-то произвел в кардиналы. В присутствии обеих королев, всего двора и князей Галликанской церкви Людовик возложил на Ришельё доставленные из Рима пурпурную мантию и кардинальскую шляпу. Кардинал произнес пылкую речь, уверяя короля в своей преданности и желании верно ему служить. Людовик отказался от его услуг. Тогда Ришельё опустился на одно колено перед королевой-матерью, снял шляпу и положил к ее ногам: «Сим пурпуром я обязан вашему величеству, и он всегда будет напоминать мне о торжественном обете: не щадить своей жизни и, если надо, пролить свою кровь, служа вам».

Мария Медичи, с которой сын теперь был подчеркнуто любезен и предупредителен (возможно, в пику жене), вызвалась помирить супругов. За обедом она подвела Анну к Людовику и соединила их руки. Соединения душ не произошло, однако король вновь стал исполнять супружеский долг: Франции был нужен дофин.

НОВАЯ МЕТЛА

Как много подданный усердья ни приложит,

Король ему ничем обязан быть не может.

Создание лиги Франции, Савойи и Венеции было официально утверждено 7 февраля 1623 года подписанием соответствующего договора в библиотеке Лувра, где обычно проходили заседания Королевского совета. Это был одновременно наступательный и оборонительный союз, заключенный на два года, к которому могли присоединиться также папа римский, швейцарские кантоны, Великобритания, немецкие княжества и Италия. Его целью было вернуть гризонам Вальтеллину и земли, оккупированные эрцгерцогом Леопольдом. В отдельной статье немецких князей побуждали к борьбе против императора. Наконец лига решила обратиться к услугам Мансфельда с его армией головорезов и послать его на север Италии. Через неделю Мадрид письменно обязался передать укрепления в Вальтеллине под управление Святого престола.

Казалось, две главные проблемы — внутренняя и внешняя — кое-как улажены. Но придворные интриганы не привыкли сидеть без дела. Отец и сын Брюлары — канцлер Силлери и статс-секретарь по иностранным делам Пюизье — постепенно прибирали власть к рукам и выдавливали из Совета соперников. Такая участь постигла, в частности, маршала Шомберга.

Следует отметить, что его отставка была решена во время совещания в узком кругу, проходившего на половине королевы-матери. Шомберг получил короткую записку Людовика XIII с повелением удалиться в свое поместье вплоть до новых распоряжений. Что произошло? Неужели король, только-только почувствовавший вкус власти, вновь превратился в исполнителя чужой воли? Можно лишь строить предположения: он устал, его нервы измотаны, не было сил лезть ссориться из-за пустяков: временное удаление от дел — еще не опала, а от него пока отстанут и дадут спокойно поохотиться…

Преемником Шомберга стал маркиз де ла Вьевиль; главным аргументом при его назначении стало то, что его тестем был видный финансист господин Бомарше, королевский казначей. Именно Бомарше показал королю, сколь велика прореха в государственных финансах, и вызвался помочь ее залатать. Неудивительно, что его зять стал сюринтендантом финансов. Это был человек Брюларов, а после смерти хранителя печатей Комартена (21 января 1623 года) его функции перешли к канцлеру, еще более усилив его власть. «Канцлер и его сын… начинают пользоваться еще более безраздельным влиянием, чем герцог де Люинь, — писал нунций Корсини. — В их руках печати и канцелярия, иностранные дела, коннетабль, зависящий от капризов их кузена господина де Бюльона, и финансы, поскольку маркиз де ла Вьевиль должен ежедневно отчитываться об их состоянии перед управляющим советом, которым руководит канцлер». Кстати, оба не стесняясь брали взятки.

Чтобы сохранить все выгоды своего положения, Брюлары старались поддерживать хорошие отношения с королевой-матерью и с домом Гизов. Они строили планы брака принца Гастона с герцогиней де Монпансье (ее мать овдовела и вышла замуж за герцога де Гиза). Кроме того, 75-летний Силлери, которому пора было думать о Боге, вдруг взялся хлопотать о кардинальской шапке, которая в случае чего гарантировала бы ему неприкосновенность. Однако они, похоже, повторяли ошибку Кончини, не принимая в расчет юного короля.