Людовик XIV

Правительство времен Людовика XIV не очень стеснено принципами, и его непостоянство в отношении продвижений по службе или отказов в оных, которое наблюдается уже с 1661 года, не вызвано какой-то общей установкой. Флот в общем современен, и его современная организация была заложена еще в 1669 году. И тем не менее в 1706 году, по фискальным соображениям и в интересах самого флота, была изменена в худшую сторону его организация, так как были созданы штатные должности комиссаров. Противоречий еще больше в гражданских службах. В то время как Людовик XIV держит в узде судейских и явно раздражен тем, что существует такое большое количество должностей, которые можно приобрести, только купив их, он в то же время позволяет Кольберу, а затем и Лепелетье, Шамийяру, а затем Демаре создавать тысячи совершенно бесполезных должностей. Это объяснялось, конечно, военными нуждами, и король давал на это разрешение исключительно из финансовых соображений. Введение новых платных должностей было настоящим шагом назад, даже если бы продажа должностей, таких как парикмахер, рассматривалась в свое время не как огосударствление этой почетной профессии, а как способ получения большого налога, который взимается за право иметь патент для вступления в соответствующую должность. Создание должностей мэра, помощников мэра, эшевенов, сборщиков денег за ввоз продуктов и некоторых товаров в город, служащих причалов и портов Парижа, весовщиков зерна, осмотрщиков языков у свиней, посредников по продаже вина и других должностей выставляло страну в несколько смешном виде в конце правления Людовика XIV. Во Франции, как и за границей, повторяют остроту канцлера Луи де Поншартрена, действительно им сказанную или приписываемую ему: «Каждый раз, как Ваше Величество создает какой-нибудь пост, Господь Бог создает дурака, чтобы купить его»^{290}

. Ибо настоящее «французское зло» заключается в этих должностях в большей степени, чем в централизации, которая в 1715 году лишь слегка наметилась.

Политико-административный эмпиризм Людовика XIV был далек от совершенства и даже от логики и последовательности. Но, положив начало бюрократии, эмпиризм привел в большой степени благодаря усилиям монарха к появлению той системы, которую Пьер Шоню называет «заслугократией». Этому в очень большой мере способствовали нововведения короля (списки служащих, составленные в порядке их званий, чин бригадного генерала армии, военный орден Святого Людовика) и соблюдение пропорциональности. Вероятно, заслуживает самого тщательного изучения соотношение людей шпаги и судейских в посольствах (только в 1712 году была создана школа посольских секретарей, «политическая академия» маркиза де Торси^{286}

). Об искусстве короля, умеющего создать правильное соотношение элиты и дворянства, говорит все то, что он учреждал: предоставление титула герцога в зависимости от заслуг перед королевством, награждение Голубой лентой в равной степени тех, кто достоин по рождению и по заслугам, производство в генералы также с соблюдением принципа пропорции между высокородными и заслужившими этот чин, вручение маршальского жезла также по вышеназванному принципу. Даже нескончаемая ссора между герцогами и президентами парламента, сводящими между собой местнические счеты, ссора, которая продлится чуть ли не до конца правления Людовика XV, послужит тому, чтобы вызвать личные и социальные соревнования, чтобы иногда уравнять высокородность и заслуженность (это, конечно, не было следствием уравнительной политики, а завоеванием благородной и постоянно проводящейся политики отбора элиты).

На более низкой ступени, и тоже с благословения короля, появляются другие формы заслугократии. Они являются плодом селекции и способствуют ей. Селекция проявилась в создании удивительной группы, ученого корпуса инженеров короля, военных инженеров, которых Франция времен Людовика XIV использует внутри королевства и за границей^{128}. Иногда эти формы заслугократии развиваются в направлении прямо противоположном всякой технократии. Об этом свидетельствуют примеры, почерпнутые из жизни наших арсеналов. Если флотские инженеры объединились в корпус только во времена Людовика XV (в 1765 году), то это уже больше не простые мастера-плотники, как в 1669 году, которые строят большие корабли и элегантные фрегаты королевского флота, а «обычные инженеры военно-морского флота» — они были еще до 1695 года^{138}, — не пренебрегшие обучением в военно-морских школах, но все же «сформировавшиеся» на месте (то есть тут же, на верфях). Англичане и голландцы нам в этом завидуют.