Людовик XV и его двор. Часть вторая

Финансовые трудности. — Господин де Руйе сменяет г-на де Морепа. — Господин де Машо. — Указ о двадцатине. — Ответ Людовика XV на увещания Парламента. — Жалобы знати, духовенства и провинциальных штатов. — Ссылка бретонских дворян. — Господин де Бомон становится архиепископом Парижским. — Философская школа. — Отказ в предсмертном причастии. — Господин Беррье, начальник полиции. — Указы против нищих и бродяг. — Похищения детей. — Бунты. — Переустройство ночной стражи. — План строительства укреплений и казарм вокруг Парижа. — Дорога Мятежа. — Русский князь. — Кровавые бани. — Господин де Шароле. — Бракосочетание г-жи де Буффлер с герцогом Люксембургским. — Военная знать. — Смерть Морица Саксонского. — Учреждение Военной школы. — Рождение герцога Бургундского. — Маркиз де Мариньи. — Олений парк.

Ссоры между лучшими друзьями, между мужьями и женами, между любовниками и любовницами часто случаются из-за недостатка денег; увы, разлад между народом и королем редко бывает по иной причине.

Рассказывая о состоянии финансов в годы Регентства, мы говорили о том безденежье, в каком оказалась Франция; однако после всех безумств, о которых мы только что поведали, дело стало еще хуже, и, поскольку рудокопы подошли к концу истощенной жилы, министры осознали, что источники доходов скоро иссякнут.

Обычно болезнь такого рода дает себя знать сменой кабинета министров.

Итоги морских сражений последней войны ясно показали, в какое плачевное состояние впал наш военно-морской флот, такой процветающий при Кольбере и такой заброшенный при Флёри. Господин де Морепа, сделанный виновным в этом несчастье, а вернее сказать, обвиненный в сочинении четверостишия против фаворитки,[4] оставил должность военно-морского министра, уступив ее г-ну де Руйе, в то время как славный Орри, по экю выжимавший из кардинала де Флёри те двенадцать тысяч ливров, какие он дал королеве на уплату ее благочестивых долгов, и предоставивший в начале Фландрской войны восемьдесят миллионов ливров для поддержания чести Франции, вышел в отставку вследствие истощения казны и нападок со стороны фаворитки, уступив свою должность г-ну де Машо д’Арнувилю.

Став министром, г-н де Машо оказался в таких же затруднительных обстоятельствах, как и г-н Орри; его затруднения были даже большими, поскольку с каждым днем денежные запасы уменьшались, а потребности делались все более необузданными. Необходимо было покрывать государственный долг, восполнять дефицит; однако народ был настолько разорен, что привести в порядок финансы какими-либо известными средствами не представлялось возможным. И потому г-н де Машо принял решение прибегнуть к помощи духовенства, дворянства и провинциальных штатов, истинные богатства которых известны не были.

Эти сословия сохранили старинное право самим налагать на себя налоги и платить королю в виде безвозмездного дара лишь определенную сумму, сбор которой, в соответствии с еще одной привилегией, они распределяли между собой по своему усмотрению.

Впрочем, с самого начала нашей национальной монархии было установлено, что короли не являются неограниченными властителями и что народ должен им лишь то, чем он сочтет нужным вознаграждать их, особенно в отношении денег; однако в описываемую эпоху народ представляли только дворянство, духовенство и провинциальные штаты; остальной народ ни во что не ставили, и, тем не менее, как раз на него ложилось бремя всех налогов.

Именно это основополагающее правило явилось впоследствии главной причиной Революции.

И вот, находясь в этих затруднительных обстоятельствах, г-н де Машо отправил на регистрацию Парламентом знаменитый указ о двадцатине.

Герцог Бурбонский, оказавшись в подобных обстоятельствах, потерпел провал со своим указом о пятидесятине, ставшим причиной его опалы. Калонну, предложившему подобную подать под видом местного налога, тоже предстояло потерпеть провал.

По получении этого указа Парламент тотчас же послал к королю трех своих президентов, чтобы подать ему ремонстрацию. Однако вместо всякого ответа король приказал Парламенту зарегистрировать данный указ уже на другой день.