Людовик XV и его двор. Часть вторая

Однажды какой-то друг г-жи де Помпадур является к министру, бросает взгляд на письмо, которое тот писал, и догадывается, что речь в нем идет о появившейся в то время карикатуре.

Эта карикатура изображала г-на д'Аржансона восседающим в карете, Машо, в роли кучера, сидящим на козлах, а короля, в роли лакея, стоящим на запятках.

Письмо начиналось словами:

«Мой лакей только что уволил, наконец-то, моего кучера».

И в самом деле, как раз в то утро король, давая г-ну Машо приказ подать в отставку, написал ему письмо, копию которого мы приведем ниже.

Друг г-на д’Аржансона тотчас доносит о том, что он увидел, г-же де Помпадур, она доносит об этом королю, и тот, придя в негодование, пишет теперь уже г-ну д'Аржансону письмо, которое мы видели своими глазами и жесткости которого вполне может послужить извинением этот анекдот.

Мы уже упоминали, что г-на д’Аржансона и г-на де Машо заменили на их должностях г-н де Польми и г-н де Мора.

Говорили мы и о том, что в государственный совет был включен аббат де Берни.

Впрочем, аббат Берни был милым и, более того, порядочным человеком. Он обладал французским остроумием во всем его блеске и сочинял прелестные стихи, которые отдавали дамским салоном куда сильнее, чем ризницей. И потому Буайе, учитель дофина, терпеть не мог аббата. Отстраненный вследствие этой ненависти от всех церковных бенефициев, аббат де Берни решил вступить в соперничество с ним и стать на сторону г-жи де Помпадур.

И вот однажды, когда он ужинал вместе с королем и фавориткой и она открыла бутылку шампанского, половина содержимого которой попала в бокалы, а половина пролилась на стол, он сымпровизировал следующие стихи:

В венце цветочном НаслажденьеКружит над праздничным столомИ ждет лишь нужного мгновенья,Чтоб заразить сердца любви огнем.Где нет тебя, прелестная Зефида,

Ему вовек ничем нас не пленить:Потребны гордецу твои флюиды,Чтоб власть свою установить.Приходишь ты сюда, в зеленые боскеты,Чтоб Острословие и Шутку пробудить;Они под бочкой винной прячутся от света:Сумело в ней Безумие дыру пробить.

Шампанское готово вон излиться,Тесно ему в тюрьме его глухой!Дымит уже оно и страшно злится,Спеша обдать тебя искрящейся струей.Но знаешь ли, богиня-чаровница,Причину, по какой бурливое виноВзлетает вверх, сверкает и искрится,Как будто молнии родня оно?

Напрасны, Вакх, твои стараньяВ бутыли удержать мятежную Любовь:Сбежит, красавицы узрев очарованье,Какую ей тюрьму ни уготовь!

Человек, сочинивший такие очаровательные стихи, безусловно должен был быть великим политиком, и потому в июне 1757 года он сменил г-на де Руйе в должности государственного секретаря по иностранным делам.

Так что союз с Марией Терезией был заключен тихо и незаметно. Тремя сообщниками в этом деле выступили г-н фон Штаремберг, посол королевы Венгерской, аббат де Берни и г-жа де Помпадур.

Вот что предложила Мария Терезия:

«Императрица отдаст Южные Нидерланды герцогу Пармскому и оторвет таким образом, с помощью принца из династии Бурбонов, англичан от Голландии. Крепость Люксембург, этот австрийский Гибралтар у севера Франции, будет снесен. Она уступит Франции Монс. Польша будет провозглашена свободной, а ее корона наследственной. Швеция завоюет Померанию, а Дания будет приглашена вступить в союз. Россия станет договаривающейся стороной, и, поскольку Франция находится в состоянии войны с Англией, хотя эта война еще и не объявлена, такая лига великих континентальных держав ослабит морское могущество Англии, от союза с которой Австрия откажется навсегда».