Господин де Верженн, ученик г-на де Шавиньи, был воспитан в правилах старой французской политики, то есть в ненависти к Австрии. Подвергнутый опале, как и г-н де Морепа, и отправленный в ссылку, как и он, г-н де Верженн установил с ним тесную связь, и два этих человека одновременно увидели конец своей опалы и своей ссылки.
Впрочем, у г-на де Морепа не было нужды напоминать королю о г-не де Верженне: это уже сделала принцесса Аделаида, и король сам вызвал опального посла и назначил его государственным секретарем по иностранным делам.
Господин де Верженн находился в это время в Стокгольме, и ему требовалось время, чтобы приехать во Францию.
Ненависть г-на де Верженна к Австрии объяснит нам позднее бдительность, которую он проявлял в отношении Австрийской династии, и его открытую, очевидную, объявленную войну с королевой, войну, в которой он ощущал настолько сильную поддержку со стороны короля, что, находясь после смерти г-на де Морепа под угрозой утратить из-за интриг Марии Антуанетты свой фавор, со смехом ответил тому, кто уведомил его об этих интригах:
— Разве королева не знает, что я дал зарок умереть действующим министром?
Господин де Морепа, со своей стороны, предложил назначить военным министром графа дю Мюи.
Это было весьма уместно. Господин дю Мюи, неподкупный человек, не желавший ничего получать от фавориток покойного короля, пребывал в мыслях и в сердце Людовика XVI, который написал ему, даже не дожидаясь приезда г-на де Морепа, и призвал его приехать ко двору.
Двумя этими назначениями кабинет герцога д’Эгийона оказался поколеблен в самой основе. Герцог понимал нетерпимость своего положения и подал в отставку.
В итоге в правительстве остались:
господин де Буан — государственный секретарь по делам военно-морского флота,
аббат Терре — генеральный контролер финансов,
господин де Мопу — хранитель печати,
и, наконец, Ла Врийер — государственный секретарь по делам Парижа.
Вот несколько эпиграмм, свидетельствующих об оценке этих министров в то время. Начнем с общей эпиграммы на них, а потом перейдем к другим:
Ну а теперь переходим к каждому в отдельности.
Вот эпиграмма на г-на Буржуа де Буана:
Вот эпиграмма на аббата Терре:
Вот эпиграмма на герцога де Ла Врийера:
Впрочем, г-на де Ла Врийера настолько определенно воспринимали как уже вышвырнутого в окно и убившегося при падении, что сочинили ему эпитафию; вот она:
А кроме того, поскольку достославной курицы в горшке, обещанной Генрихом IV, так никто еще и не видел, люди злословили:
Впрочем, в разгар всех этих событий, пребывая в ожидании падения прежних министров и восстановления прежних парламентов, все возлагали надежды на нового короля.
Вот песенка Колле, свидетельствующая об этих надеждах. Ее распевали на мотив «Повешенных»: