Людовик XVI и Революция

К несчастью, Россия, с немалым беспокойством взиравшая за ростом могущества Империи, была неспособна идти на резкие заявления: ее финансы были расстроены непомерной расточительностью Екатерины II и одновременно войной против турок, к которой ее подстрекнула Австрия, желавшая помешать ей заняться делами Баварии.

Король Сардинии, со своей стороны, устрашился при виде того, как Австрия приближается к его северным границам, при том, что его восточные и южные границы уже были в опасности, и стал во весь голос взывать к Франции, Пруссии и России, обращая их внимание на угрозу захвата Баварии.

Саксония, также испытывавшая беспокойство, потребовала, подобно Сардинии, вмешательства великих держав.

Герцог Цвайбрюккенский, законный наследник курфюрста Пфальца, предъявил, со своей стороны, права на Баварию, которой он лишился вследствие Мюнхенского договора.

Таким образом, при мысли о захвате Баварии возмутилась вся Европа, не произнесшая ни слова в момент раздела Польши, поскольку он затронул лишь интересы и честь Франции.

Даже Марию Терезию устрашили захватнические намерения своего сына, хотя она была чересчур хорошим политиком, чтобы не понимать выгоды, которые могли проистечь из этого захвата. Однако Мария Терезия сильно изменилась и была уже не той, что прежде: она старела, находясь под влиянием исповедника и пребывая в окружении казуистов и священников. Эти священники и казуисты говорили от имени человечности. Чтобы подровнять границы своего государства, император, вне всякого сомнения, намеревался развязать всеевропейскую войну, а в такой всеевропейской войне Марию Терезию, особенно тревожил ее личный враг Фридрих II, выдержку и силу которого она некогда смогла оценить.

И она была права, ибо, заручившись нейтралитетом России и Франции и действуя во имя свободы и независимости германской конфедерации, Фридрих II перебросил в Богемию шестьдесят тысяч солдат.

Барон фон Тугут был послан императором к Фридриху II, чтобы предложить ему в возмещение убытков несколько незначительных княжеств, однако эти предложения не были приняты. Между тем г-н де Верженн, пользовавшийся большим влиянием в Константинополе, вел переговоры о мире между Портой и Россией, и, поскольку в тот момент Фридрих II согласился на независимость татарского хана, Россия, избавленная от своего врага, оказалась в состоянии возвысить голос и потребовать от Марии Терезии и императора дать удовлетворение князьям Империи, в противном же случае грозила присоединиться к королю Пруссии.

Все эти крупные маневры и все эти высокопарные угрозы привели к той развязке, какую они и должны были иметь. В дело вмешались барон де Бретёй, Мария Терезия и Екатерина II, и между Пруссией и императором был подписан договор.

Он получил название Тешенского договора.

Этот договор закреплял следующие положения: императрица-королева никогда не будет противиться тому, чтобы Ансбахское и Байройтское княжества в случае пресечения Бранденбургской династии были присоединены к Пруссии;

курфюрст Пфальца вновь вступит во владение всеми землями, которые были заняты Австрийским домом, как в Баварии, так и в Верхнем Пфальце;

и, наконец, императрица откажется от всех притязаний, какие она могла иметь на наследство покойного курфюрста Баварского.

Потерпев поражение в этом вопросе, император предпринял попытку еще одного завоевания, которое удалось ему лучше. Воспользовавшись моментом, когда Франция собрала все свои силы для борьбы с Англией, он посадил эрцгерцога Максимилиана на престол Кёльнского курфюршества.

Все интересы Франции находились в противоречии с этим избранием, благодаря которому прямо у наших ворот, рядом с французской границей, обосновался в качестве полновластного суверена брат императора, заняв пост, позволявший императору разместить войско в позиции, равно удобной для нападения и обороны. Короче, на место духовного князя, по сути своей обязанного сохранять нейтралитет, был назначен вице-король — богатый, имеющий под своим начальством армию и всецело преданный Империи.

В итоге за довольно короткое время эрцгерцог Максимилиан стал великим магистром Тевтонского ордена, архиепископом-курфюрстом Кёльнским, епископом Мюнстерским и т. д., и т. д.

Король Пруссии, заинтересованный в этом деле намного меньше, чем в вопросе с Баварией, не стал противиться действиям императора.

Екатерина II ограничилась обращением к некоторым капитулам-выборщикам, угрожая им своим гневом, если они продолжат быть столь щедрыми по части епископских шапок для эрцгерцога Максимилиана.

Что же касается Франции, то, целиком занятая войной с Англией, она была вынуждена промолчать.