Люпофь. Email-роман

Сколько всего будет членов (фу!) со временем в этом Клубе, тоже точно предугадать нельзя, но только не 10, как Вы предполагали-обещали, ибо цена Вашим словам-обещаниям (даже самым красивым) такая же, как использованной туалетной бумаге, что доказывалось жизнью уже многажды. Так что КОЛ явно будет процветать и пополняться членами (фу и ещё раз фу!)…

Вот такие, прямо скажем, грустные мысли вчера угнетали мою голову — ведь я не знал, какая радость сегодня меня ждёт, какой приятный SOS. Эх, и почему человеку не дано заглядывать в будущее, хотя бы на один день (я уж не говорю — на ПОЛГОДА!)

Ну а то, что Вы «будете стараться не скучать» — никто не сомневается. Успехов!

Лёш Лёшич. (Sic!)

Домашневу, 19 сентября, 0-11 (О хрен его знает чём!)

И откуда же Вы, Алексей Алексеевич, такой желчный взялись?! Будто щекотала Вас при рождении не бородка мокрая — та, что между ног, а пупырышки желчного пузыря!

Я просто хотела тебя увидеть: два раза звонила, но, видать, сердце твоё зацементировалось. Просто посмотреть на тебя хотела, понимаешь?! Это ты не захотел со мной встретиться! А к Кольке я поехала за вещами: у нас была одна сумка на двоих, и в ней все мои трусики-лифчики остались — надо было забрать…

P. S. Пошли меня к чёрту, что ли, или напиши, что тебе до меня фиолетово!

P. Р. S. Твоя больная фантазия (КОЛ!!!?) меня пугает-поражает! Оказывается, моя шизоидность — это ещё цветочки…

P. Р. Р. S. А вообще, знаешь что, Алексей Алексеевич, сходи лучше свою жёнушку трахни, может, тогда приземлишься, утешишься!

Алина.

Латункиной, 19 сентября, 9-22 (О деле)

Обсуждать наши с Вами личные взаимоотношения я больше не хочу и не буду.

А вот об одном вопросе ещё поговорить надо. Дело в том, что мне срочно нужны мои книги (Достоевский, Шукшин, Кортасар) — Вы их задержали до неприличия. Я НАСТОЯТЕЛЬНО прошу, чтобы в ближайшие дни они были у меня.

Домашнев.

Алёше, 20 сентября, 21–13 (Комментарии)

Лёш! Вечер был очень тёплым! Я ещё и ещё раз убедилась, что твоя нежность и вообще в жизни, и в постели — фантастична! Спасибо тебе!!! Ты — просто замечательный! Я действительно по тебе SOSкучилась! Д. Н. не очень орала?

До связи.

Дымка.

Алине, 20 сентября, 23–13 (Комментарии на комментарии)

Алин, это тебе спасибо! Повторяю: у меня за последние дни создалось убеждение, что ты окончательно и бесповоротно от меня ушла во всех и всяческих смыслах. Так что сегодняшний вечер, твои признания, что ты всё ещё любишь меня, не говоря уж обо ВСЁМ ОСТАЛЬНОМ из этого вечера — как подарок… Притом были ещё в этом вечере штрихи, были твои признания-оговорки, которые чрезвычайно меня ОБОДРИЛИ. (Чтобы ты не мучилась, не гадала, признаюсь сразу и откровенно: меня радует, что у вас с ним не всё ладно в постели…)

Д. Н., слава Богу, только чуть ворчнула. Я сходил в пиццерию, приволок чудовищную пиццу (размером с велоколесо), и мы с ней вполне мирно поужинали, а сейчас вот посмотрели начало телесериала «Участок». Идиллия!

Добавлю, что не знаю, чем ЭТО ВСЁ (наши отношения с тобой) кончится, но мне кажется (и хочется!), чтобы ЭТО ВСЁ как можно дольше не кончалось. И чтобы ты всегда видела во мне не только человека, профессора, писателя и кого-то там ещё, но и… Догадайся сама! И ещё скажу: в любви надо верить не только в другого, но и в себя. (К чему это я?!)

Алексей.

Алёше, 21 сентября, 12–41 (Осень… Клёны…)

Лёш! Я опять повьюсь. О’к? В переносном, конечно же, смысле. То бишь — юлить-запутывать не собираюсь. Как твой огородик — мой дымчатый дух там ещё не испарился окончательно? Кажись, осень действительно на пятки бабьему лету наступает. Жалко. Правда, жалко — у пчёлки, а по-человечьи — обидно. Чего это я (как и вчера) начала философемничать. Наверное, из-за того, что критические дни не за горами. Буду сейчас г-на Лимонова читать-впитывать и о тебе вспоминать.

До виртуального ужина!

Алинка.

Алине, 21 сентября, 20–41 (Осень… Тревоги…)

Алина, родная!

У меня настроение тоже «философемническое», но — по другому поводу.

Я задумался над существом проблемы, в которой ты мне вчера призналась, и, вернувшись с огорода (где дух твой, конечно, витает, и я, смотря на ложе в вагончике, каждый раз вспоминаю-вижу всё как наяву…), просмотрел справочник «Сексопатология» (М.: Медицина, 1990) и вот что, дружок мой Алина, должен и просто обязан тебе сказать.

Если ты не прекратишь заниматься сексом со своим патологическим Колей, тебе грозят по крайней мере две беды:

Во-1-х, он тебя за…ёт (прости, другое слово здесь не подходит; тем более — ты читаешь Лимонова) если не до смерти, то до болезни точно.

Во-2-х (что, может быть, страшнее), если ты привыкнешь к его чудовищным актам, тебе никогда уже потом нельзя будет получить удовольствие с НОРМАЛЬНЫМ мужчиной. Тебе придётся оставаться с этим сусликом до конца жизни или искать такого же, что в природе встречается крайне редко.