Лютый беспредел

Подручные безропотно отстегнули причитающееся с них. Играли в дартс они не по обычным правилам, а на особый манер. Побеждал тот, кто первым набирал сто одно очко, поражая выбранные сектора мишени. Перебор означал, что все набранные очки сбрасывались и нужно было начинать все сначала. Таким образом, попасть нужно было не просто в «яблочко», а еще и поразить дротиком узенькую кайму окружности, что требовало даже большей меткости, чем попадание в сердцевину мишени. Даже Караеву, при всей его меткости, не удавалось достичь успеха с первого раза, так что говорить о Еноте и Шуше, которые проиграли уже примерно по сотне баксов каждый.

Оба обрадовались, когда игра прервалась.

В комнату заглянул охранник и доложил, что привезли официантку.

— Наконец! — возбужденно воскликнул Караев, и глаза его заблестели. — Я уже думал, что вы ни на что не способны.

Когда пленницу втолкнули в комнату, он сделал знак оставить их одних. Естественно, Шуша и Енот тоже остались: честно проигранные денежки давали им на это право.

После взрыва в «Тереке» осетины временно перебазировались за город. Выбрали подходящий особняк, заплатили хозяевам полцены и дали им полдня на сборы. Те, кто не поместился, проживали в мотеле, находящемся в пяти минутах езды. Все свободное время они мотались по городу в поисках официантки и двух строителей, которых подозревали в убийстве Рахмана.

Руководил поисками Караев, который в подобных делах разбирался значительно хуже, чем в игре в дартс. Ему не было еще и тридцати лет. Группировку он возглавил по той причине, что его отец и отец Рахмана состояли в кровном родстве и проживали слишком далеко от Неверска, чтобы лично оценивать обстановку. Как бы то ни было, решение было принято, и не нашлось смельчаков, готовых оспаривать его. Закон старшинства соблюдался осетинами беспрекословно. Тот, кто пошел бы против решения старейшин, навлек бы на свою голову слишком много неприятностей, вплоть до самой большой и непоправимой беды, которая может приключиться с человеком. Смерти.

В принципе, Заурбек Караев рассудил верно, что скрывшихся с места взрыва людей необходимо отыскать и как следует допросить. Его ошибка состояла в том, что, вместо того чтобы довериться профессионалам из полиции, он поручил расследование таким же малоопытным парням, как он сам. Добравшись до больницы, где загипсовали ногу Михайлычу, они устроили там бучу и, вместо того чтобы за умеренную плату выяснить адрес подозреваемого у дежурной медсестры, напугали ее, да еще избили хирурга до полусмерти. Михайлычу досталось еще сильней, поскольку он не смог сообщить имени и местонахождения подставившего его напарника. В настоящий момент бедолага пребывал в коме с тяжелейшим сотрясением мозга и ничего нового рассказать не мог.

Осетинские следопыты переключились на официантку. И здесь снова во всей красе проявился их полный дилетантизм. Они много чего умели и кое в чем превосходили мужчин, родившихся далеко от Кавказа. Однако с выстраиванием логических цепочек и аналитикой у осетин дела обстояли неважно. Они были бандитами и привыкли заниматься другими вещами. Любому из них ничего не стоило перерезать глотку любому, на кого укажет вожак. А думать, размышлять, сопоставлять факты они не любили. Так что расследование велось из рук вон плохо.

Некто Вахтанг, переписавший фамилии погибших в ресторане сотрудников, умудрился перепутать их со штатным расписанием всего персонала. Он умел писать и читать, но, допустим, второклассник или третьеклассник тоже имеет представление о грамоте, тем не менее никто не станет поручать ему сличать списки и делать оттуда важные выборки. Поскольку в «Тереке» работали сразу две Ольги, Вахтанг не сориентировался. Он решил, что во время взрыва злополучный стол обслуживала совсем не та Ольга, которая исчезла, а другая, не вышедшая на работу уже на следующий день.

Затруднения Вахтанга и путаница в его голове понятны. Фамилии обеих девушек начинались не просто на одну букву, а на «Кар» — Каретникова и Карасева. Пользуясь случаем, он поимел в подсобке и ту и другую. Обе были против этого и впоследствии старались избегать Вахтанга. Короче говоря, ошибка была закономерной.

Никто не проконтролировал парня, не указал ему на его ошибку. Бандиты записали названную фамилию и отправились ловить Олю Карасеву. Она, напуганная взрывом и последующим переполохом, не придумала ничего лучше, чем временно поселиться у своей подруги, соврав родителям, что едет в Польшу на заработки. Подруга, выслушав Олину историю, поделилась с родителями, а те, опасаясь обвинения в пособничестве террористам, стукнули в полицию. Работал там один осведомитель осетинской группировки, и Олю Карасеву, слегка помятую, доставили Караеву.