Лютый беспредел

Ей оставалось лишь надеяться на то, что история закончится всего-навсего групповым изнасилованием, после которого ее отпустят или даже отвезут домой. Оля очень хотела домой. Она бы забилась в уголок и свернулась клубочком, чтобы вновь почувствовать себя маленькой девочкой, которую все любят и опекают. Не относятся к ней, как к бесправному затравленному зверьку.

— Вопрос первый, — заговорил Караев, набравший полную жменю дротиков и методично бросающий их в мишень. — Как ты относишься к спорту?

С его точки зрения, это был очень заковыристый вопрос, намекающий на особые отношения пленницы с командой Сильвы. Проницательность и коварство Караева должны были ошеломить ее и дать понять, что запирательство бесполезно.

Этого не случилось. Он не учел состояния Оли Карасевой. Она, конечно, знала про нападение спортсменов, случившееся некоторое время назад, и, возможно, даже слышала краем уха о подозрениях, павших на них после взрыва. Однако растерянность и страх не позволяли бедняжке увязать эти факты с прозвучавшим вопросом.

— Спорт? — переспросила она, хлопая глазами. — Я иногда хожу на фитнес. И плавала в бассейне. Два раза.

От такого ответа у Караева дрогнула рука, и дротик ударился в колонну, на которой висела мишень. Такого с ним еще не случалось. Он злобно взглянул на пленницу. Она над ним издевается? Или в ее ответе прозвучала скрытая угроза? Мол, да, я знакома со спортсменами и плевать на вас хотела.

— Енот, — сказал Караев, — собери стрелки и дай сюда.

Он требовательно пошевелил пальцами. Енот подчинился не сразу. В приказе чудилось что-то унизительное. Для того чтобы поднимать дротики с пола, нужно было нагибаться, а это походило на поклоны и даже на кое-что похуже. Представив себе, как он выглядит со стороны, он так разозлился, что оттолкнул Олю, чтобы не стояла над душой, пока он гнет спину. Она не устояла на полу и с размаху села на пол.

— Плохая из тебя спортсменка, — сказал ей Караев. — Сейчас поглядим, какая ты ловкая. Раздевайся.

Хоть Оля и понимала, что придется подчиниться, она понадеялась, что это с ней так шутят.

— Не надо, — попросила она слабым голосом. — Пожалуйста.

— Енот! Шуша! — окликнул Караев. — Помогите ей.

Парни проделали это с удовольствием. Они любили голых девушек. Будь их воля, на всей планете не осталось бы ни одной одетой, во всяком случае, красивой. Так бы и ходили без ничего, словно гурии в райском саду.

Оставшаяся без одежды, Оля вся тряслась и мелко стучала зубами, хотя в комнате было жарко натоплено. У нее был взгляд мышки, попавшей в мышеловку и ожидающей своей участи.

— Иди к дальней стенке, — велел ей Караев, держащий в левом кулаке пучок оперенных дротиков, напоминающих маленький букетик. — Ты ведь у нас спортсменка, да? Сейчас займемся с тобой спортом.

Оля оглянулась. Ничего угрожающего на стене и возле нее не было. Там стояли горшки с пальмами и висела большая современная картина, вся состоящая из нагромождения цветных пятен.

— Давай, пошевеливайся, — поторопил Караев, занимая такую позицию, чтобы не мешала колонна.

Шуша, догадавшись, что задумал предводитель, засмеялся. Он сгреб Олину одежду в охапку, открыл окно и выбросил.

— Оставь открытым, — распорядился Караев. — Душно.

Ольга тоже догадалась и сделала шаг вперед, умоляюще вытянув перед собой руки. Енот пинками и тумаками погнал ее к стене с картиной. Едва он успел отойти, как в воздухе промелькнуло стальное жало и впилось в Олино белое тело под грудью. Она вскрикнула от боли и неожиданности.

— Уворачивайся, — крикнул ей Караев. — Не стой столбом.

Олю парализовало. Второй дротик встрял ей в живот, она вырвала его, как первый, бросила на пол и заплакала.

— Больно же! За что?

— Ты знаешь за что, — сказал Караев. — Давно ты путаешься со спортсменами? Сколько они тебе заплатили? Рассказывай, сука! Потом на камеру все повторишь…

Он сделал новый бросок, на этот раз по-настоящему сильный. Острая игла проткнула Олину грудь до самого основания, так что вытаскивать ее пришлось со слезами и всхлипываниями. Крови из ранок вытекало немного, но вид ее подействовал на девушку ошеломляюще. Она была близка к обмороку и явно не годилась для той веселой игры, которую затеял Караев.

— Взрывчатку тебе Сильва дал? — спросил он, поразив Олю в четвертый раз. — Говори. Иначе я на тебе живого места не оставлю. Ты у меня ежиком станешь.

Парни засмеялись.

— Заур, можно я? — попросил Шуша.

— Ну попробуй.

Получив дротик, Шуша бросил его с такой силой, как будто хотел пронзить Олю насквозь. К счастью, он промазал. Косо ударившись о дощатую стену, дротик упал. Енот оказался более метким. Его дротик засел в Олиной ляжке. Караев, стремясь удержать первенство, превзошел его, поразив вторую грудь девушки.

Она поняла, что больше не выдержит. Укусы стальных жал были слишком болезненны, чтобы терпеть дальше.

— Я все скажу! — заверещала Оля. — Не надо! Хватит!

Караев, довольный собой, прекратил обстрел и предложил:

— Говори. Я тебя слушаю.

Временная передышка дала Оле возможность прийти в себя и собраться с мыслями.