Лобстер для Емели

– Да, – без тени колебания ответила Рыжова, – очень. И не только любили его, но и знали, что он один из самых умных людей, спрашивали у папы совета, восторгались им. Невестки и зять считали себя детьми Егора. Знаете, как к нему все обращались? «Папа»! «Папочка»! «Папуля»! Егорушка таким для всех и был. Прекрасные отношения сложились и с родителями Сони, жены Илюши. Галина Петровна, мама ее, умерла незадолго до свадьбы дочери. Матвей Николаевич жив, но он без речи, парализован. Интересный факт: Кузнецов продал Егору свой дом. Он небогатый человек, преподавал историю в вузе. Изба на окраине крохотного подмосковного городка была его единственным сокровищем. Никогда не ходила к Матвею в гости, думаю, у него самая обычная пятистенка с русской печью. Ну, знаете, одна большая комната, которая одновременно гостиная, спальня и столовая, там же крохотный кухонный угол, плита на две конфорки. Ванной, туалета нет, условия во дворе. Когда Илюша решил жениться на Сонечке, я начала девочку расспрашивать. Хотелось познакомиться с ней поближе. Она оказалась малоразговорчивой, но я кое-что выяснила. Матвей работал в разных институтах страны. Семья постоянно переезжала из города в город, долго нигде не задерживалась. В Подмосковье они перебрались, когда дочка поступила в МГУ. Девочка с ними уже не жила, они с подругами снимали на паях квартиру – далеко из Домнино в столицу ездить.

Рассказчица перевела дух, а я воспользовалась паузой и задала вопрос:

– Зачем Егору Ивановичу избушка? Жить он в ней никогда бы не стал!

– Цену Матвей за дом определил в одну тысячу рублей. За пару месяцев до инсульта ему приснился плохой сон. Кузнецов позвонил моему сыну, сказал: «Скоро со мной беда случится. Егорушка, душа болит за гнездо предков. Купи его всего за тысячу рублей. Подарить не могу, родители на том свете рассердятся. В их завещании указано, что если дому будет грозить забвение – ну, некому станет в нем жить, вся родня Кузнецовых умрет, останется всего один человек и тот скоро к Богу отойдет, и изба тихо погибнет, – то тогда можно будет продать жилье тому, кто сбережет некрополь. Ты человек ответственный. Станешь ухаживать за погребениями на участке».

Я удивилась:

– Неподалеку от дома есть кладбище?

Рыжова кивнула.

– Да. У дома много земли, ему принадлежит часть леса. Есть документ, подтверждающий право собственности. Я там никогда не бывала, но со слов Сони знаю. Если углубиться в чащу, увидите забор. Впритык к изгороди часовенка, в ней склеп – место упокоения поколений Кузнецовых. Все находилось в ужасном состоянии, пока Илюша не женился на Соне. Девочка попросила в качестве свадебного подарка не колье с бриллиантами, не диадему, ничего эдакого, а реставрацию часовенки. Но Матвей не захотел впускать рабочих. Потом вдруг попросил Егора похоронить его с предками и лишь тогда все в порядок привести.

– Понятно, – пробормотала я. – Ваша невестка хорошая дочь.

Валентина Тимофеевна вздохнула.

– Сонечка прекрасная, добрая. Матвей замечательно устроен. У него хорошие врачи, вкусная еда, массаж, прогулки… Но! Девочка его не навещает. Я ее не упрекаю, понимаю, ее же в России нет.

Глава шестнадцатая

– Валентина Тимофеевна, почему вы думаете, что Егора Ивановича отравили? – уже в который раз задала я главный вопрос дня и добавила: – Может, кого-то подозреваете? Рассказывая о своей семье, вы ни разу не упомянули сестру Нюши. Ксения не общается с Анной?

– Ксюша хорошая девушка, – затараторила Рыжова, – просто она к нам редко заглядывает, много работает. А насчет вопроса, почему думаю, что сына отравили…

Валентина разом покраснела.

– Ну… вообще… лучше… если найдете сами отравительницу!

– Полагаете, что преступник женщина? – тут же уточнила я.

Валентина опять схватилась за воду.

– Нет, нет, нет! Просто… ну… просто… как правило, женщины ядом пользуются! Ох, устала! Очень! Извините! Заняла ваше время. Ладно! Скажу честно! Мне очень надо, чтобы вы сами нашли ту… что отравила Егора! Сами! Лично! Я вообще ни при чем! Не знакома с вами! Вообще! Никак! Вот что надо! Обнаружили преступницу… преступника… вот! Ох! Забыла! У меня… э… э… дело! Из головы вылетело… Давайте завтра… нет… через день поговорим. Да! Так!

Валентина вскочила и убежала.

Я позвонила мужу, сбросила ему запись нашей беседы и попросила: