ЛоГГ. Том 1. Рассвет

Это не было таким уж редким явлением. Корабли, не имеющие возможности сбежать, время от времени предпочитали страх неизвестности неизбежной смерти и уходили в подпространство прежде, чем могли проложить правильный курс. Когда бегство невозможно, капитуляция тоже является выходом, и сигнал о таком намерении был известен обеим сторонам. Но иногда люди, обезумев от ужаса, забывали об этом варианте. Никто не знал, какая участь ждала сбежавших в подпространство. Это был словно мир мёртвых. Единого мнения по этому поводу не было.

Как бы то ни было, они сами выбрали свою участь, а для других это стало большой неудачей. Операторы имперских кораблей во всю силу своих лёгких закричали предупреждения, увидев, как корабли впереди исчезают, сопровождаемые сильными потрясениями в пространстве-времени. Эти возгласы были перекрыты громкими воплями командиров, приказывающих уклоняться. Передняя половина флота увязла в этих хаотических волнах, несколько кораблей закрутило, другие столкнулись в неразберихе.

Поэтому Кирхайсу пришлось тратить время на восстановление порядка в своём флоте, что дало Яну столь драгоценные минуты.

Биттенфельд, стремясь восстановить свою честь, храбро сражался, ведя своих уступающих в числе подчинённых. Но все его действия были вызваны появившимся перед ним врагом, а не взглядом на ход битвы в целом.

Если бы он обратил внимание на движение флота Кирхайса, то мог бы понять, что планирует противник, даже не имея связи с главнокомандующим, и эффективно отрезать Яну путь к отступлению.

Однако, не имея связи с союзниками, его флот был просто боевой единицей, имеющей меньшее количество кораблей, и ничем больше.

Именно таким было состояние Чёрных Улан, когда Ян атаковал их всеми оставшимися силами.

В своём желании исправить прежнюю ошибку, Биттенфельд был полон боевого духа. Кроме того, он всё же был способным командиром. Но в тот момент он также страдал от критического недостатка сил, необходимых для использования своих лучших качеств.

И он опоздал.

За какое-то мгновение несколько кораблей, находившихся всего в нескольких рядах от флагмана Биттенфельда, были подбиты и взорвались. И всё же командующий продолжал кричать, приказывая перейти в контратаку, и если бы штабные офицеры, такие, как капитан Ойген, не удержали его, флот Биттенфельда мог бы быть полностью уничтожен.

Ян вывёл Тринадцатый флот вооружённых сил Союза с поля битвы по пути отхода, который он обеспечил. Райнхард и Биттенфельд наблюдали, как эта по-прежнему сохраняющая порядок река огней уходит вдаль. Биттенфельд вблизи, в оглушённом молчании, Райнхард — издалека, дрожа от ярости и разочарования.

В промежутке между ними находились Миттермайер, Ройенталь и Кирхайс, последний из которых так и не успел ничем помешать отступлению врага. Эти три молодых талантливых адмирала открыли каналы связи и стали обмениваться мнениями.

— Среди мятежников есть отличный командир, — похвалил противника Миттермайер.

— Да, и я с нетерпением жду новой встречи с ним, — согласился с ним Ройенталь. Это был очень красивый мужчина с тёмно-каштановыми, почти чёрными волосами. Но при встрече люди в первую очередь обращали внимание на его глаза, имевшие разный цвет: правый чёрный, а левый голубой, так называемая гетерохромия.

Никто из них не предложил преследовать врага. Все они знали, что последний шанс для этого был упущен и долгое преследование не имело смысла. Они жили не только жаждой битвы, как и их подчинённые, и относились к ситуации спокойно.

— Мятежники изгнаны с территории Империи. Теперь они, наверное, бегут под защиту Изерлона. Пока что этой победы достаточно. Некоторое время враг не сможет организовать нового вторжения, да и, скорее всего, не имеет для этого сил, — теперь уже Миттермайер кивнул, соглашаясь со словами Ройенталя.

Кирхайс провожал глазами исчезающие точки вражеского флота.

«Как воспримет это Райнхард? — думал он. — Точно так же, как и в битве при Астарте, его полная победа была подпорчена на самой последней стадии. В этот раз он явно не будет столь же великодушен…»

— Сообщение от главнокомандующего! — прервал его размышления офицер связи. — «Добивайте оставшихся и возвращайтесь».

IV

— Господа, все вы проделали великолепную работу.

На мостике Брунгильды Райнхард выражал благодарность своим вернувшимся адмиралам. Одному за другим он пожимал руки Ройенталю, Миттермайеру, Кемпффу, Меклингеру, Валену и Лютцу, хвалил их за героизм и обещал добиться для них поощрений. Кирхайсу же он ничего не сказал, просто хлопнув его по плечу, но между ними и этого было достаточно.

В этот момент Оберштайн доложил Райнхарду о прибытии на флагман Биттенфельда, и тень неудовольствия промелькнула на изящном лице молодого имперского гросс-адмирала.