ЛоГГ. Том 2. Амбиции

Ничего не говоря, Шнайдер открыл барабан и показал Меркатцу. Капсулы были внутри. Рот адмирала чуть приоткрылся.

— Вы одурачили меня. Вы зашли так далеко лишь для того, чтобы сказать мне, что нужно продолжать жить, капитан?

— Да, именно так.

— Ради чего жить? Я командующий разбитого войска и, с точки зрения новой власти, неисправимый мятежник. Во всей Империи больше нет места, где я смог бы остаться в живых. Если я сдамся, маркиз Лоэнграмм может простить меня, но даже мне известно, что такое воинский позор.

— Если вы позволите мне сказать, ваше превосходительство, маркиз Лоэнграмм пока что правит не всей Вселенной и, хотя наша галактика довольно тесная, в ней всё ещё есть места, куда его власть не распространяется. Прошу вас, покиньте Империю. Так вы сможете сохранить жизнь и подумать над тем, чтобы однажды нанести ответный удар.

— …Вы предлагаете мне эмигрировать?

— Верно, ваше превосходительство.

— Раз вы говорите о возможном возвращении, я полагаю, что наша цель не Феззан. Значит, вы выбрали другой вариант.

— Да, ваше превосходительство.

— Союз Свободных Планет… — сказал Меркатц сам себе. Это название прозвучало неожиданно свежо. Когда он думал о Союзе прежде, то всегда старался игнорировать сам факт его существования, используя по умолчанию традиционный термин «территории повстанцев». — Я сражался с этими людьми более сорока лет. Видел, как от их рук погибло множество моих людей, и сам убил многих из них. И вы считаете, что они примут кого-то вроде меня?

— Я предлагаю положиться на прославленного адмирала Яна Вэнли. Говорят, он немного эксцентричен, зато человек с широкими взглядами. Кроме того, даже если он откажется, мы всего лишь вернёмся к тому, с чего начали. И если дело дойдёт до того, вы умрёте не один.

— Болван. Вы должны жить. Вам ещё нет и тридцати, не так ли? С вашим талантом, маркиз Лоэнграмм точно возьмёт вас к себе.

— Я не испытываю ненависти к Лоэнграмму, но я уже решил, что буду служить под командованием только одного адмирала. Пожалуйста, ваше превосходительство, решайтесь.

Шнайдер ждал, и, наконец, его терпение было вознаграждено. Меркатц кивнул и сказал:

— Ладно. Я в ваших руках. Давайте попробуем обратиться к Яну Вэнли и посмотрим, что из этого выйдет.

V

Крепость Гайесбург находилась на краю гибели. Её внешнюю броню изуродовал непрекращающийся орудийный огонь, а внутри воцарилась своенравная власть смятения, паники и непрерывного шума.

Герцог Брауншвейг, глава вооружённых сил дворянской коалиции, слабым голосом позвал:

— Коммодор Ансбах… Где Ансбах?

Поблизости проходили несколько офицеров, а также рядовых солдат, но все они разбежались, будто бы не заметив отчаявшегося аристократа. Все были доведены до крайности, и ни у кого не было возможности беспокоиться о ком-то, кроме самих себя.

— Коммодор Ансбах!

— Я здесь, ваша светлость.

Герцог обернулся и увидел своего верного сторонника. Рядом стояли несколько его подчинённых.

— О, так вот ты где. Я не нашёл тебя в тюрьме, и решил, что ты уже сбежал.

— Мои люди пришли и выпустили меня, — коммодор низко поклонился, не показывая никакой обиды за то, что был брошен в тюрьму. — Могу представить, какие сожаления вы, должно быть, испытываете, ваша светлость.

— Да, я никогда не думал, что всё может обернуться таким образом, но теперь, когда это случилось, выбора больше нет. Нам придётся предложить мир.

— Мир? — коммодор моргнул.

— Я предложу ему самые выгодные условия.

— Какие условия?

— Я признаю его власть. Начиная с меня, все аристократы поддержат его. Это очень неплохие условия.

— Ваша светлость…

— А, да, ты прав. Я отдам ему также мою дочь, Элизабет. Это сделает его внуком предыдущего императора через женитьбу. Тогда его притязания станут обоснованными, как у наследника императорской династии. Это будет для него гораздо лучше, чем клеймо узурпатора.

— Ваша светлость, это ничего не даст, — с тяжёлым вздохом ответил Ансбах. — Маркиз Лоэнграмм не примет вашего предложения. Может быть, полгода назад он и согласился бы, но теперь ему не нужна ваша поддержка. Он собственными силами добился своего положения, и теперь никто не сможет встать у него на пути.

Коммодор смотрел на терзания своего господина с оттенком жалости. Герцог вздрогнул, на лбу у него выступил пот.

— Я герцог Отто фон Брауншвейг, глава великого рода, не имеющего себе равных среди дворян Империи. Ты хочешь сказать, что белобрысый щенок убьёт меня, несмотря на это?

— О, неужели вы до сих пор так и не поняли, ваша светлость? Именно по этой причине маркиз Лоэнграмм ни за что не оставит вас в живых!

Герцог выглядел так, словно его вены наполнились какой-то густой, вязкой жидкостью. Цвет его кожи постоянно менялся, будто поток крови у него в теле то останавливался, то снова начинал течь.

— И ещё потому, что вы враг человечности, — добавил коммодор беспощадно.

— Что?!

— Я имею в виду Вестерланд. Только не говорите, что вы забыли.

Собрав все силы, Брауншвейг взревел: