ЛоГГ. Том 3. Стойкость

Однако, по мнению гражданских и военных подчинённых Райнхарда, дело было не только в её таланте. Двадцатидвухлетний Райнхард и двадцатиоднолетняя Хильда отличались редкой красотой, и когда они стояли рядом, то были похожи на Аполлона и Минерву из древнеримских мифов. Хотя публично этого никто не говорил — в Империи слово «миф» применялось лишь по отношению к древнегерманскому наследию.

Хильда не очень соответствовала тому образу благовоспитанной леди, который ожидался от дочери графа. Её русые волосы были коротко подстрижены, а когда она шла своей лёгкой упругой походкой, то выглядела столь яркой и полной жизни, что была больше похожа на мальчишку. Отец Хильды, граф Франц фон Мариендорф, души не чаял в дочери и считал её настоящим чудом. Она росла, не ограниченная аристократическими рамками, и это позволило её разуму развиться далеко за пределы её возраста и положения. Поэтому графу не приходилось сожалеть о том, что у него нет сына. Именно благодаря Хильде и её предвидению в разгар Липпшатадтской войны их семье удалось избежать трудностей, которые постигли многих дворян.

У Хильды не было родных братьев. Был только кузен, барон Хайнрих фон Кюммель. Со своими серебристыми волосами, привлекательным, хоть и бледным, лицом и тонким телом, он выглядел даже не стройным, а слабым и хрупким. Его здоровье действительно было плохим, и как раз потому, что большую часть времени ему приходилось проводить в постели, он не присоединился к Липпштадтскому Соглашению, благодаря чему избежал гибели.

Ещё до его рождения ему был поставлен диагноз «врождённое метаболическое заболевание». В его организме было недостаточно ферментов, и неспособность правильно расщеплять и поглощать сахар и аминокислоты препятствовало его развитию. Помочь могло бы кормление в течение нескольких лет особым молоком, но оно было чрезвычайно дорого.

Согласно Закону о ликвидации генетической неполноценности, принятому Рудольфом Великим, детей с врождёнными заболеваниями не стоило оставлять в живых. Из этого следовало, что, с юридической точки зрения, о производстве молока для спасения слабых детей не могло быть и речи. Однако реальная проблема заключалась в том, что дети с физическими недостатками рождались как в аристократических, так и в простых семьях. И если небольшое количество целебного молока всё же производилось, чтобы удовлетворить спрос среди дворян, продавалось оно по столь высоким ценам, что обычным людям невозможно было его купить. Для правящего класса Империи обычные люди не имели значения помимо того, что они должны были трудиться и платить налоги, обеспечивающие жизнь аристократов. Конечно, трудолюбивые работники заслуживали похвалы, но слабые и инвалиды, которые ничего не вносили в общество, а лишь обременяли других, не заслуживали права на жизнь.

В обычных обстоятельствах Хайнрих умер бы во младенчестве. Единственной причиной, почему он до сих пор жил, было то, что он родился в аристократической семье среднего достатка. В зависимости от внешних факторов и характера, люди, оказавшиеся в таком положении, могут найти в этом пищу для глубоких размышлений, а могут просто принять всё как данность. Пауль фон Оберштайн, с рождения имеющий искусственные глаза, много думал об этом и пришёл к решению пойти против системы, которую считал злом. Но Хайнриху для подобного не хватало физических сил. Когда он родился, врачи говорили: «Он доживёт лишь до трёх лет», когда ему исполнилось пять: «Он проживёт ещё не более двух лет», а в двенадцать: «Вряд ли он протянет до пятнадцати». Его кузина Хильда, на три года старше мальчика, не могла не чувствовать себя его защитницей и делала всё, что было в её силах, чтобы помочь кузену.

Для Хайнриха же Хильда была не просто старшей кузиной. Красивая, живая и не по годам мудрая девушка была объектом его восхищения, граничащего с поклонением. Потеряв обоих родителей ещё в детстве, он стал главой семьи, а его дядя граф Франц фон Мариендорф — его опекуном. Самому Хайнриху не хватало ни возраста, ни опыта, ни здоровья, так что граф управлял всем его наследством. Если бы он только захотел, то легко мог бы присвоить себе имущество семьи фон Кюммель, однако среди имперского дворянства было очень мало столь же честных и заслуживающих доверия людей, как граф Мариендорф.

Пожалуй, тенденцию Хайнриха к поклонению героям можно было считать вполне естественной. Его восхищали люди, в течение одной жизни добившиеся очень многого: Леонардо да Винчи; политический реформатор, воин и поэт Цао Цао; солдат, революционер, математик и техник Лазарь Карно; император, астроном и поэт Рукн аль-Дунья ва ад-дин Абу Талиб Мухаммед Тогрул-Бег ибн Микаил.

Как-то раз Хильда попросила адмирала Эрнеста Меклингера, одного из подчинённых Райнхарда, навестить Хайнриха. В глазах мальчика Меклингер был, в каком-то смысле, идеалом человека.