Лохless. Повесть о настоящей жизни

Я обхожу несколько подтаявших луж, образовавшихся на асфальте в результате ремонта теплотрассы, и уныло бреду на остановку. Самым традиционным и привычным образом я добираюсь до работы и толкаю вечно заедающий турникет на проходной. Через пятьдесят метров меня встречает ненавистный склад № 8. Он безжалостно давит меня своими облезлыми кирпичными стенами. Курить нет сил, и я ныряю в ворота склада, где сталкиваюсь с Владом.

– Здорово, – приветствует меня он и протягивает трясущуюся руку для пожатия.

Я вяло ее пожимаю и интересуюсь просто так, чтобы о чем-то спросить, хотя ответ написан на его опухшем лице.

– Как ты? Тебе хреново?

– Мне хреново?! – Коллега искренне возмущен моим элементарным вопросом.

Я неуверенно пожимаю плечами.

– Мне хрено-о-ово?! – еще раз переспрашивает он. – Да мне пиздец!!! Причем полный. Я еле-еле на работу притащился. Жена, падла, все до копеечки выгребла. Поправиться не на что. Ты-то как?

Он глотает слюну и с надеждой смотрит на меня, как выдрессированная собачка на хозяина с куском мяса в руке.

– Пустой.

У Влада мутнеют глаза. Его надежда на меня как на спасителя рода человеческого тает. Полный облом. Руки его бессильно опускаются и повисают как плети.

– Остается уповать на водил, которые, может быть, подкинут нам что-нибудь.

Влад мрачнеет:

– Я не доживу!

Я не просекаю. Для меня, честно говоря, это выглядит странным/нереальным. Влад относится к той категории мужчин, которых выброси среди ночи в Антарктике в трусах и майке и попроси сбегать за пузырем. Проблем, я думаю, для него не возникнет. Уверен, бутылку он найдет за каких-нибудь двадцать минут. Знание человеческой натуры меня не обманывает. Через пару минут лицо Влада выражает некое подобие просветления.

– Серега, я у сторожа видел одеколон в шкафчике. Он им морду протирает после бритья.

Глупая счастливая улыбка перекашивает его лицевые мышцы.

– И что?

– Как что? Для здоровья же! Здоровье превыше всего.

Я начинаю врубаться. Вся эта тема настолько гнила, что мне становится мерзко. Я смотрю в его глаза. Нет, он не шутит. Все сказано на полном серьезе. Реально. Я неопределенно пожимаю плечами и иду переодеваться.

– Будешь? – спрашивает меня коллега, держа в руках пустую стеклянную баночку и пузырек с одеколоном.

Я отрицательно качаю головой:

– Как ты можешь пить эту хрень? Ты уверен, что не загнешься от этой гадости?

– То, что не убивает тебя, делает тебя сильнее! Мой желудок натренирован так, что я могу туда ведро нефти залить и поджечь, и ничего со мной не случится.

Влад снова меня удивляет.

– Ты знаком с Ницше?!

– С кем? С каким Ницше? – тупит он.

– Ты только что его процитировал.

– Он тоже одеколон пьет? – будничным тоном интересуется Влад, словно употребление одеколона в пищу – самое обычное дело.

– Не знаю насчет его гастрономических пристрастий… – отвечаю я. – Я говорю о фразе про то, что нас не убивает.

– А-а… Это я в кино слышал.

Затем Влад жестом великосветского кутилы наливает желтоватую жидкость в баночку и разбавляет ее водой. Из желтой субстанция превращается в мутно-белую. Смиренно, как Сократ, принимающий яд цикуты, Влад тянет через плотно сжатые зубы разведенный одеколон. Меня тошнит от одного вида этой спермообразной жидкости. Я выхожу со склада и закуриваю, стараясь заглушить приступы тошноты. Через минуту ко мне присоединяется удовлетворенный Влад. От моего коллеги исходит сногсшибательно/ омерзительный запах.

– Ну как? – спрашиваю я.

– Пить можно, – констатирует он и смачно рыгает мне в лицо. – Дерябнешь?

Я брезгливо отворачиваюсь.

– Неужели тебя все это устраивает? – докурив сигарету, задаю я вопрос блаженно улыбающемуся коллеге.

– Что?

– Все это? Жизнь? Работа? Полный тупизм этот? Одеколон?

– А чё? Чего мне еще желать? Слава богу на пожрать зарабатываю. Выпивкой не обижен. Одет. Что еще надо? Я самодостаточный человек. Мне особых богатств без надобности. А то получится, как у начальника Чукотки, у этого. Обрюховича.

– И что с ним произошло? Что напугало тебя в его богатстве, в его счастье?

– Так как же… развелся! Баба его с другой застукала – и на развод. И нет теперь у него этого счастья в полном объеме, а есть половина счастья. Отсудила она у него половину-то. А моя? Ну, надумает развестись, что она возьмет? Носки грязные? Пускай забирает. У меня их много. У меня, Серег, даже щетки зубной нет.

– При твоем нехитром мировоззрении это вполне допустимо. Не очень-то она тебе и нужна.

Подошедшая фура прерывает наш занимательный диалог. Начинается загрузка. Обливаясь потом, я тупо таскаю коробки, едва сдерживая себя, чтобы не попросить у Влада глоток одеколона. Водилы сегодня ленивые и жадные, ускоряться не хотят. Первый магарыч получаем лишь перед обеденным перерывом. Третий наш партнер Славик (или, как все его называют, Вячеслав Саныч) присоединяется к нам с Владом в нашем «перекуре». «Перекуриваем» в туалете, подальше от всевидящего ока начальницы склада Веры Андреевны, из пропахшей одеколоном баночки. «Как последняя сука пью, – думаю я про себя. – В сортире. Из банки грязной. Хоть бы стаканы выделяли людям. Никакой заботы о трудящихся!»