Лохматый Коготь

– Ну, прошу тебя! – сказал Калли. – Вернись. Пожалуйста! Тебе больше не придётся прятаться в шкафу. А копьё я унёс на чердак, честное слово!

– Хм. – Лохматый Коготь сунул лапу в корзину и метнул себе в пасть яйцо. Мхх. Скорлупа очень аппетитно хрустела у него на зубах. – А что скажет мерзкий слизняк? – чавкал он, потирая свой травмированный хвост.

– Моя мама хочет научить тебя играть на пианино, – сказал Калли.

Лохматый Коготь потерял дар речи.

– Трень-брень-музыке? – выдохнул он.

– Да, именно. Трень-брень-музыке! – Калли кивнул. – Я ей сказал, что ученик с четырьмя руками – большая редкость.

– Ха! – Лохматый Коготь наморщил лоб, почесал за ушами, поскрёб живот и поковырял в носу. После этого он улыбнулся. Его улыбка простёрлась от одного его острого уха до другого. – Уговорил. Так точно, уговорил!

Он заглянул в глубину своего туннеля и прислушался. Потом подвинул корзину к Калли.

– Это возьми ты, – шепнул он. – И пошли отсюда, скорее!

– Почему ты вдруг перешёл на шёпот? – спросил Калли.

– Ну, из-за других. – Лохматый Коготь вернул доски на прежнее место. Потом жестом показал Калли, чтобы тот следовал за ним, и осторожно двинулся к выходу из сарая. – А ты не мог бы потише топать своими ножищами? – сердито прошипел он.

Калли попытался.

– Про каких других ты говоришь?

– Мои соседи, – хрюкнул Лохматый Коготь. – Трюфелька и Вонючка. Два таких же земляных монстра, как и я, только не такие хорошие. И не такие умные, как я.

– А, вон оно что! – пробормотал Калли и огляделся. Но не увидел ни одного из других земляных монстров. – А почему они не должны нас слышать? Я был бы рад с ними познакомиться.

– Вот ещё! – Лохматый Коготь надел солнцезащитные очки. – Чтобы они сожрали мою продовольственную корзину? Нет уж, нет уж. Кроме того, они постоянно ссорятся и дерутся. Противно.

Земляной монстр не заикнулся о том, что и сам временами охотно делал это. Он поспешно затрусил по мощёной дорожке, ведущей к дому.

Калли плёлся с корзиной за ним следом – мимо всех этих гипсовых фигур, тотемных столбов и Эйфелевых башен, которые его отец выставил в саду. Перед самой уродливой колонной Лохматый Коготь остановился.

– Вот ради неё я и перебрался жить под ваш сарай, – сказал он. – Такое диковно-клоповное чудо увидишь не в каждом саду.

Калли покосился на эту колонну, поёживаясь, как всегда. Такое уродство и впрямь могло нравиться разве что монстру.

Они вместе направились к дому.

– Ах да, только не говори про дождевых червей в присутствии мамы, – предупредил Калли, когда они подошли к дверям. – Скажи ей что-нибудь про пианино, как оно хорошо звучит и всё такое.

– Понятно, – ответил Лохматый Коготь. – И слизняком её, наверное, тоже не стоит называть, да?

– Только посмей!

– Фи! – фыркнул Лохматый Коготь и сплюнул на дорожку.

– И это тоже оставь, – сказал Калли. – Больше не плеваться, ясно?

– Да! Да-да! А она? – захрюкал монстр. – Мне тоже хотелось бы надеяться, что она не будет вести себя так по-человечески безобразно и отпускать дурацкие замечания про мою шёрстку. В противном случае я за себя не ручаюсь.

«Ну, скучно нам тут не будет», – подумал Калли и открыл дверь.

12

Когда они вернулись в дом, у матери Калли была ученица.

– Тьфу, гадость! – выругался Лохматый Коготь. – Что за погремушечное бряканье вместо музыки?

– Идём, – сказал Калли, подталкивая его к лестнице. – Тебе для начала надо принять душ.

– Без проблем! – хрюкнул Лохматый Коготь. – Но за это ты должен выделить мне флакон жидкого мыла.

– Договорились. – Калли втолкнул Лохматого Когтя в дверь ванной. – Только не выпивай всё. Хотя бы часть используй на помывку, идёт? Уж больно крепко ты пахнешь.

– Опять начинаются придирки! – ворчал Лохматый Коготь. – Я же не говорю про то, что от тебя нестерпимо несёт человеком. Вот то-то же! Кроме того, моющие средства жалко переводить на мытьё.

– Ах, да делай что хочешь, – махнул рукой Калли, бросил ему флакон шампуня и отправился к себе в комнату.

Там он лёг на кровать и принялся ломать голову, как бы ему настроить и отца на дружелюбный лад по отношению к монстру. Ведь против папиной аллергии не поможет никакой шампунь. Даже если Лохматый Коготь в виде исключения помоется им, а не употребит его внутрь.

Он услышал, как мама внизу уже проводила свою ученицу до двери, а ему так ничего и не пришло в голову. Вздыхая, он побрёл в ванную и не поверил своим глазам.

Лохматый Коготь стоял перед зеркалом, с него капала вода, и он рисовал на себе розовые крапины маминой губной помадой.

– Трень, трень! Брень, брень! – горланил он, изводя помаду на свой большой нос.

– О нет! – простонал Калли. – Что ты делаешь?

Лохматый Коготь горделиво улыбнулся своему отражению в зеркале.

– Завитушно-улиточно, скажи? – Мокрыми пальцами он схватил флакон маминых любимых духов.

– Нельзя! – вскричал Калли. – Поставь на место.

– С чего это вдруг? – Лохматый Коготь восхищённо обнюхивал флакончик. – Ах, как жучисто-стрекозисто! Как смачно-червячно! Ну хоть один малюсенький глоточек!