Локотство (СИ)

- Лёх, это орки... А это... - обвёл он рукой, - не воины. Ты в расчёт тех, что освободили, не бери.

- Надо, - твердолобо возразил я.

- Подумай, месть не лучший советчик - начал отъезжать он. - Этого-то за что так? - кивнул он на еле плетущегося за моим жеребцом старика привязанного верёвкой к седлу.

- Мой бывший рабовладелец, - оглянулся я.

Элидар покачал головой. Придержав повод, я вздохнул, и начал спускаться из седла. Ильнас и Клоп подскочили, чтобы помочь. Я вынул из ножен Ларка клинок. Свой висел на луке красавца отобранного из конюшни ханырокского коллеги, замок которого так и не смогли взять. Ну, хоть конюшню...

Остановив пытавшихся меня поддержать парней, я подошёл к старику. Испуганный взгляд. Старое забитое существо. Убить? Да вроде как столько воды утекло... Поостыло всё...

- Пощади, - прохрипел старик.

И вдруг этот голос разбудил злобу, напомнив, что именно эта тварь избила ребёнка и продала его когда-то в рабство к оркам. Только вот... рука всё равно не поднималась.

- Вот ты! - указал я на одного из пленных стражников. - Иди сюда!

Мужик угрюмой походкой приблизился на расстояние трёх шагов, остановившись, поскольку позади меня раздались звуки вынимаемых из ножен клинков, а Глаз положил стрелу на тетиву.

- Убьешь его и можешь быть свободен, - я кинул к ногам мужика клинок.

- Он мне не враг, - довольно смело ответил стражник, глядя прямо в глаза.

- Я казню! - раздался голос из толпы пленных.

Я кивнул воинам, охраняющим стражников, разрешая пропустить палача. Крепкий мужичок спокойно подошёл к нам, поднял клинок, и не задумываясь воткнул его двумя руками в грудь пытавшегося отстраниться старика.

- Отпустите их, - махнул я рукой в сторону пленных.

- Всех?! - переспросил Санит.

- Всех. На восток поворачиваем!

Прости Ивика... Как бы не вышло, извини... Я пытался спасти тебя. Хотел, хотя бы....

- Аликсий, - помог мне залезть в седло Клоп, перебивая мысли о девушке, - поговорил бы с Варёным.

- О чём?

- Пусть он её отпустит. Тебя он послушает. Пока есть ещё шанс. Она вон с ними уйдёт, - кивнул Клоп на стражников.

- Не могу, - вставил я вторую ногу в стремя. - Это его решение. Его добыча. Завидуешь, что ли?

Речь шла о балессе, захваченной в одном из богатых домов.

- Не завидую. Его жалко. Корабельные ведь, разум потеряли.

Те два глобовских, побывавшие с балессой купца, действительно слегка тронулись. Один ушёл искать её. Пешком. Второй сам на себя не походил. Похудел, осунулся, ни с кем толком не разговаривал...

- Поговорю, - пообещал я.

Телеги, телеги, "топтуны", два десятка на обычных лошадях, снова телеги. Карета... Тоже, кстати, добытая Варёным. Парень с юмором. Преподнес мне её в качестве подарка от ханырокского локота, символизирующего, со слов Варёного, подчинение Северной Империи.

... пеший освобождённый торб, вновь "топтуны"... Сколько же нас?

- Варёный! - наконец дождался я телеги с наказанным. - Поговорить бы...

- Сейчас, локот, - спрыгнул он с телеги, на которой, кутаясь в шубку, ехала белокурая красавица, и стал отвязывать узду тонконогого белоснежного жеребца.

- Твои цветовые предпочтения бросаются в глаза, - усмехнулся я, пока Варёный взбирался на грациозное животное. - Локот? Впервые от тебя слышу такое обращение. Перед ней рисуешься? - тихо спросил я Варёного, когда он поровнял своего жеребца с моим.

- Изменил своё мнение.

- Вижу, - кивнул я на бахрому кружевного костюма, выбивающуюся из-под тяжёлого утеплённого плаща. - Тебе идёт. Я о ней переговорить, - улыбнулся я наблюдающей за нами девушке.

- Уговаривать отпустить будешь? - В голосе Варёного появилась стальная нотка, позволяющая определить его отношение к такого рода разговорам.

- Нет. Ты вправе. Предостеречь хочу. Ты бы с Элидаром переговорил по поводу неё. Он тебе больше чем я расскажет. Не хочется увидеть тебя безвольным.

- Уже. Поговорил. И ещё с пятью доброжелателями. Знаешь, Хромой... - Варёный некоторое время ехал молча. - Что я видел в этой жизни? Кандалы да подворотни. Падших девок, да кровь. Бедовая судьба, бедовая жизнь. И тут вдруг такая удача! Я не о ней, - проследив за моим взглядом, уточнил наказанный. - О тебе. О локотстве. Я ведь поначалу усмехался над тобой. Не напоказ, конечно, а внутри. Локот! Обирающий селян. А ведь... Чем мы отличаемся от них. Императоров, локотов, грандзонов... Да ничем! Они также берут силой, что им надо. Только называют это налогами, а не грабежом.

- Долго же до тебя доходило. Ты решил стать знатным?

- Да. Отчего нет?

- Антураж тут не главное. Мог бы взять себе обычную рабыню.

- Ты плохо разглядел меня? - провёл он по ожогу на лице. - Какая девка пойдёт со мной добром? Только за деньги. Ну, или если обезображенная...

- Ну, не знаю... я вон тоже кривоногий... был. А эта, добром?

- Нет. Но я это знаю. Тут никакого обмана. Там в Ханыроке, в доме того знатного откуда она... Девчушка была. Такая... тёплая. Не в том смысле, - поспешно поправился он. - Хорошая. Красивая. Говорю ей, поехали со мной. Она кивает. А сама отворачивается. Все бабы одинаковые. Пусть лучше эта будет.