Локотство (СИ)

— Ну да! — крикнул кто-то. — Сейчас кинешь камень тому, кто не станет локотом, а другой потом на тебе отыграется.

— Кидай Орузу, — прозвучал ответ из толпы. — Хромой точно мстить не будет.

— Ставь их спинами! — прозвучало предложение.

— Вообще пусть уйдут! — крикнул кто-то. — Клинки воткнут и уйдут!

Голосование камнями мы уже применяли, когда принимали решение: остаться здесь или уйди подальше от залива. Суть голосования, бросить камень в ту кучку, которую считаешь правильной. Ну, то есть вопрос, или человека, в данном случае, стоявшего за кучкой. Роль нас, сегодня, выполняло наше оружие — чтобы мы не знали кто за кого проголосовал. Чем хорош данный способ, так это тем, что не обязательно уметь считать, чтобы понять какое решение принято. А данный факт, учитывая наш контингент, очень важен.

— Зачем, Хромой? — спросил Оруз, когда мы отошли в сторону.

— Разъяснить всё полностью. Сейчас я не совсем понимаю, что происходит. Кормы жмутся. Рупос, вообще сбежать подумывает. Нужно единство, а его у нас нет. Все боятся друг друга.

— Слова ребёнка, а не воина. Единство… Чем это поможет?

— Народ сам решит, сам и подчинится.

— Ты уверен?

— Нет. Но попытаться стоит.

— Решили же на совете. Никто не возмущался. Чего сейчас добиваешься?

— Да толку то, что решили… Я просто удобен. Решили, чтобы резни не было. Если бы предложили тебя, то большинство бы было против, потому что боятся.

— Правильно боятся. Когда то гнулись под хозяевами, а теперь себя сильными ощутили.

— В этом и вопрос. Ты… беспощаден. Я всё понимаю, только так тоже нельзя. Нас мало.

— При всём уважении, Хромой, только это…

— …рабы, — подсказал я.

— Да. — осторожно выдохнул Оруз. — И они привыкли бояться. Нет страха — нет уважения — нет порядка.

— Ты говоришь как корм.

Оруз скривился:

— По мне так ты уж точно не лучший выход?

— Может и так. Не нам с тобой решать. Да я, собственно, и не напрашивался. Вы же сами так постановили, не слыша меня.

— Так для купцов же!

— То есть, кто в действительности отвечает за принятые решения, не решили?!

— А ты хочешь отвечать?!

— Я хочу, чтобы мы выжили! А если мы будем резать друг друга, то никого не останется.

— То есть ты предлагаешь им дальше жить?! Сначала по нашим спинам в смерть палками ходили, а теперь всё забыто? Скольких они убили? — вдруг раскрыл истинные мысли бывший гребец.

— По твоей, эти, не топтались.

— Если бы по моей, то уже бы рыб кормили.

— Если следовать твоей логике, то половину можно под меч класть.

— А может и нужно?!

— Разумеется! И оставить в живых только калек вроде меня?! То есть тех, кто просто не мог никому навредить?

— Насколько знаю, — сузил глаза Оруз, — ты для развлечения зеленомордых тоже человека убил.

— Да ты смотрю, уже и перечень будущих жертв нарисовал?! А чего себе глотку не перережешь, — мой разум начинал мутнеть, — или невинен?

— Те, кого я убивал…

Договорить Оруз не успел. Мой удар основанием ладони под нос прервал его речь. Дальше не помню. Говорят, я, выхватив кинжал, ринулся на него и даже успел распластать ему щеку, прежде чем он вырубил меня. Разнял нас Большой, то есть Нумон. Ну как разнял… Просто превратил с одного удара лицо Оруза в месиво. Ну а потом и одному из орузовских перепало.

Я вновь стоял у ветлы буквально через полчаса. Благо, было кому на ноги поднять. Рядом стояла Алия с гневным видом. Если представить, что это обычная девочка — смешно было бы. А вот понимая, что это магичка с взрывным характером, причём, знавшая на вкус смерть — не до смеха. Даже Толикам и Нумон держались слегка в стороне. Разумеется, все уже знали о нашей с Орузом «схватке». А если кто и не знал, то сейчас получал информацию от сведущих. В связи с данным фактом толпа слегка гудела. Не знаю, насколько хорошо, но… мой срыв, возможно, повлиял на исход голосования. Толикам позже рассказал, что почти все после нашего с Орузом, мягко говоря, недопонимания в политических убеждениях, бросили камни в мою кучу. То ли, никто не верил, что я напал первым, то ли… А вернее всего, люди просто перебороли страх перед Орузом. Я даже представить не мог, насколько, оказывается, на рабов подействовали события последних дней. Словно дети, право слово.

Для чистоты эксперимента послали гонца к корабельным, только… даже если они все встанут на сторону Оруза, это не исправит ситуацию — моя куча была гораздо больше. Гораздо больше!

Окинув взглядом людей, стоявших передо мной, я вдруг понял, что мне нечего им сказать. Усталые взгляды. Хмурые лица. А что они видели в своей жизни? А ведь многие из них, даже сейчас не понимали, что они свободны. На вкус свобода окатила их голодом.

— Знаете… — начал я, — трудно будет. Очень трудно. Но если мы перестанем убивать друг друга, то сможем достичь чего хотим. Понимаю, что сейчас, это всего лишь слова… — Я замолчал на секундочку, оглядывая собравшийся народ. — Липон! Вот ты чего хочешь?

— Стату! — ответил молоденький белобрысый паренёк, за что тут же получил подзатыльник от его отца.

— А что предложишь? — переспросил отец Липона.

К стыду своему, я не помнил, как его зовут.