Локотство (СИ)

— Ещё… Ну, про то что творится в Империи, у тех беглых узнаете. Рыба пошла. У меня полтрюма бочек чищеной. Хотел в Загорной продать, только у них такого добра… Я всю соль ухнул на это дело. У парней мозоли от ножей. Так что с голоду не умрёте. Только вот соли почти нет.

Сухой не просто так повторился про соль. Перед их отбытием слегка переиначили условия продажи Свободы. Часть платы решили взять солью. И сейчас наш капитан явно нервничал, боясь порицания.

— Да поняли уже мы, — успокоил Сухого Древ. Ты ж её в дело пустил, а не в сторону продал. Думаю, никто против не будет. Дальше говори.

— Что ещё поведать… Местные воды говорят опасны. Лафоты, здесь на правах морских локотов. Селяне, менее пяти сотен на нашем судне держать, не советуют. Даже на стоянке. Кстати! А ты Хромой, не единственный локот на Севере! Знаешь, как Протоса за глаза зовут?.. Северный локот. Серьёзный мужик. Я нескольких своих на берег отпускал. Они настойки там попили… Поговорили с загорными по душам… В общем… не совсем они нас любят. И наши селяне к Протосу на поклон ходили. Просили, чтобы нам к духам повозки выдал. Тот вроде как даже согласился… А тут беда с сыном. Разведывает он нас. Как только сына вылечим….

— Понятно. Ещё что расскажешь? — пытаясь уложить все новости в голове, спросил я.

— Да всё вроде… Просьба есть.

— Говори.

— Я ведь… Как бы сказать то… Не орузовский я. В море хочу. Рыбу ловить… Брызги в лицо ловить… Не держите в заливе. И вам хорошо, и я при деле. Если надо, воёвых к нам… Даже лучше будет.

Алия, державшая руку на моём плече, пустила тёплую… хотя вернее жгучую, волну по моему телу. Значит, Сухой не врал. Условный сигнал у нас такой.

— Подумаем, — ответил я.

— Ну… Тоды я пошёл?

— С Нуром что? — напомнил Санит.

— С берега не вернулся.

— То есть?

— Ушли в Загорную втроём, а там потерялись. Обратно двое вернулись, а он нет. Местные только плечами пожимали. Мы боле суток ждали. Потом не выдержали. Нас вроде как много, тока боязно всё равно. Они ежели скопом навалились бы на лодках — мы могли бы и не уйти.

— Понятно. Спасибо, Сухой. И за рыбу, и за новости, — кивнул я капитану.

— Да не за что! — расплылся он в улыбке.

Далее мы бессмысленно помусолили новости принесённые корабельным. Толикам мягко намекнул, что пора бы и делами заняться, и мы как бы разошлись. Как бы, потому что все кого касалось, знали, что соберёмся вечером в моей комнате. В моей! Комнате! Я не могу объяснить весь восторг, испытываемый от этой фразы. После стольких лет даже не общаги, а барака… Своя комната. Не наша с Алиёй, хотя её была смежной, а моей!

На выходе из хозстроек, примыкавших к основному зданию, меня ожидал Протос.

— Аликсий. Вроде как договорённость выполнена?

— Пока не знаю. В крепость то ничего не прибыло.

— Аликсий, — с укором произнёс староста.

Последнее время между нами установились довольно тёплые отношения. Причём, во многом благодаря старосте Загорной. И вот в свете того что я только что узнал, несколько изменилось мировоззрение на нашу почти дружбу. Довольно сложно в таком состоянии было сохранить хладнокровие и улыбку. Не так чтобы уж совсем… Но какой-то оттенок злобы я ощущал. Впервые я понял, что вот то, сделанное с моим умственным равновесием орочьим зельем, не так уж хорошо. Протос явно почувствовал моё настроение.

— Ладно. Подождём прибытия платы.

— Извини. Несколько не в духе. Похоже, пара сотен лишних ртов нарисовалась, — попытался я взять себя в руки.

— Понимаю, — очень неискренне, по крайней мере, мне так показалось, ответил староста. — Хотел поговорить о моём отъезде.

— А ты уже собрался? А как же сын?

— Оставлю с ним двоих воинов. Сын… Это сын. Родная кровь… Но… я нужен своим людям.

Нужен он… Как же… Чужие идеи красть… Волна злобы снова накатила.

— Давай завтра поговорим?

— Да как скажешь, — улыбнулся староста.

Однозначно сволочь. Опять же… кто не сволочь в этом мире, — стал слегка успокаиваться я после того как староста отошёл.

— Я могу поговорить с вами, — несколько неожиданно произнёс Яр.

Неожиданно, это не потому, что я не видел его. Не заметить троих рабов в рваных одеждах посередине крепостного двора было сложно. Тем более, что они целенаправленно шли в мою сторону. Неожиданно оказалось само обращение: вы.

— Конечно, — «соблаговолил» я.

— Вы… тут только рабы? — довольно сухо произнёс собеседник.

— Нет, — ответил я. — Есть и без печатей. Только очень мало.

— Мой вопрос может показаться странным… Только и не спросить я не могу. Они работают… для вас?

Я пристально посмотрел на него. Глаза бывшего раба, встретившись с моим взглядом, резко опускались вниз. Затем снова начинали подниматься. Сути вопроса я не понимал. Но постепенно стало доходить. Я приподнял край обтягивающей шапочки, оголяя рабскую печать.

— Они работают для себя. Чем быстрее восстановим стену, тем лучше будем защищены. Тебе в смысле никто ничего не объяснил?

— Сухой говорил, что вы тоже бежали… А здесь все ссылаются на вас. Никто ничего не рассказывает.

— Разумеется. Вы же чужие. Или тебе все тайны рассказать надо?

— Нет. И мы тоже… если захотим… можем присоединиться.