Ломбард шкур и костей

Медицинские эксперты перечисляли предварительные причины смерти, среди которых была черепно-мозговая травма от внезапного удара тупым предметом. Единственный удар был нанесен в висок, и смерть наступила мгновенно. Предмет, которым ее ударили, найден не был. Также на теле не оказалось каких-либо признаков физического или сексуального насилия. Кровотечение из раны было минимальным. Ребенок не сопротивлялся нападению и не старался защититься, что подтверждало отсутствие крови или чьей-либо плоти под ногтями. Время смерти было установлено примерно в пять часов по полудню, где-то через час после того, как было замечено ее отсутствие.

Алисию последний раз видели во дворе ее дома вместе с двенадцатилетним Джейсоном Дорентом, живущем по соседству, около четырех часов дня двадцать девятого июня. Она или ушла сама, или кто-нибудь поманил ее за собой, что произошло за несколько минут до того, как ее мать вернулась домой с покупками в десять минут пятого.

Алисия Бартлет была ниже ростом своих сверстников, хрупкой и, вместе с тем, умной, дружелюбной и расчетливой девочкой, хотя мать говорила, что с посторонними людьми она вела себя застенчиво и вряд ли бы ушла с каким-нибудь незнакомцем. Для маленькой девочки она была необычно женственной. Даже в самые жаркие дни лета она всегда носила платье, отказываясь переодеваться в шорты и короткую хлопчатобумажную майку, как настаивала мать. Зеленое платье без рукавов было, пожалуй, самым легким из того, что она соглашалась носить.

Она жила со своими родителями: Норманном и Лаурой Бартлет, а также со старшим братом Бредом, которому исполнилось тринадцать, в квартале, известном под названием Кобс-Грик, в городе Монумент, штат Массачусетс. Название было перенято от протекающего мимо ручья. Когда искали ее тело, начали именно с него. Хотя его глубина в большинстве мест была не более чем с фут, а к лету ручей заметно мельчал, все равно, все боялись, что она могла где-нибудь оступиться и упасть в его бурное течение, удариться головой о камни, потерять сознание и утонуть. Внимание на ручье послужило еще одной причиной, почему ее тело нашли не сразу.

Для расследования этого дела был назначен детектив лейтенант Джордж Брекстон. Вечером того же дня сенатор Гарольд Гибонс прибыл в управление полиции города. Даже если Брекстон принял его со всеми почестями (сын сенатора был одноклассником семилетней жертвы), то он еще раз почувствовал, что сенатор является лишь ненужной помехой расследованию дела.

Брекстону мешало все. В сорок семь лет ему не давала покоя бессонница. Он попросту не мог расслабиться, как дома в постели, так и у себя в отделе. Он любил и вместе с тем ненавидел свою работу. Любил, потому что чувствовал собственную востребованность и необходимость заниматься поиском и поимкой преступников, хотя никогда не ощущал этого в процессе работы, а ненавидел за то, что как всегда не оставалось никаких улик, следов или физических свидетельств. Возникающие то тут, то там журналисты, а также вмешательство сенатора Гибонса постоянно бросало ненужный свет на процесс расследования, раскрывая его для общественности и усложняя следствие. Больше всего Брекстона раздражал окружной уполномоченный Элвин Дарк, которого назначали для контроля за расходом выделяемых средств его отделу. Сам Брекстон знал, что Дарк обязательно должен был вмешаться, если расследование не укладывалось в двадцать четыре часа.

У себя в кабинете Брекстон провел целую ночь и ничего не нашел. Когда уже начало светать, то он поднял занавес из жестяных жалюзи, открыл окно и уныло глянул на серую, освещенную пасмурным утренним светом улицу. Тяжелые тучи висели над зданиями городского центра. И ему показалось, что в эти ранние часы от асфальта тротуара, будто от невидимых раскаленных углей, поднимается жар. Он не спал уже сутки.

Не было ни улик, ни следов, ни свидетельств.

В зависимости от результатов допросов, планируемых им позже этим утром, у него были возможные подозрения.

---

Джейсон Дорент не мог поверить в то, что Алисии Бартлет уже нет. Она не просто умерла — ее убили. Напали и ударили так, что смерть была неминуема. Он не мог себе представить, сколько нужно было злости и жестокости, чтобы так поступить. Особенно, когда объектом нападения явился столь милый ребенок, коим была Алисия: с чертами маленькой, юной «пожилой леди», с большими зубами, уж слишком большими для ее маленького рта, и брызгами веснушек, усыпавшими все щеки, которые она так ненавидела.