Лондон по Джонсону. О людях, которые сделали город, который сделал мир

Гук был задирой, спорщиком и — при всех своих неоспоримых достижениях — приобрел репутацию хвастуна. И все же его ссоры и вендетты можно было бы забыть, но… он схватился с интеллектуальным Голиафом того времени.

Проклятием для Гука стала катастрофическая ссора с человеком, чьи прозрения и гениальные догадки будут доминировать в научном понимании физического мира следующие двести пятьдесят лет. К зиме 1683/84 года мысль Гука блуждала по множеству разных областей знания. Поляк Ян Собеский только что спас христианство, отбросив турок от ворот Вены, поэтому он напоминал Королевскому обществу о возможности оповещать о вторжении при помощи семафоров на вершинах холмов и телескопов.

Кроме того, та зима была самой холодной на памяти, и в Лондоне проходила первая Ярмарка на льду за сто двадцать лет. Темза покрылась льдом на семь недель, и на льду стояли магазины и лавки, образуя настоящие улицы. Лондонцы развлекались конными скачками и гонками на повозках. Была травля собаками быков и медведей, были зрелища и бордели — то есть, говоря словами Джона Ивлина, это было настоящее вакхическое празднество.

Тем временем Гук оказался при деле, изучая прочность льда, на котором все забавлялись. Он взял брус в три с половиной дюйма (8,9 см) толщиной, четыре дюйма (10,1 см) шириной и пятнадцать дюймов (38,1 см) длиной и определил, что он не сломается, пока на него не нагрузить вес в 350 фунтов (158,7 кг). Он также установил, путем особо сложных экспериментов, что вес ледяного блока составляет семь восьмых веса воды того же объема, а значит, над поверхностью моря будет видна одна восьмая тела айсберга — еще одна полезная для моряков вещь.

Так вот, в этот хлопотный январь 1684 года Гук беседовал с сэром Кристофером Реном и Эдмондом Галлеем и похвастался, что смог решить закон обратных квадратов. Окей, сказал Рен, который к этому времени стал президентом Королевского общества. Даю тебе два месяца на то, чтобы представить мне доказательства, и ты получишь приз в сорок шиллингов. Раз плюнуть, ответил Гук со своей обычной самоуверенностью. У меня все давно записано, я просто хочу, чтобы другие подольше поломали голову — они все равно ничего не добьются, а потом я обнародую свою работу, и тогда они по-настоящему оценят мой труд.

Рен поднял бровь. A-а, так? — сказал он или что-то вроде этого. Забьем, сказал Гук, и ушел, увы, заниматься чем-то совсем другим.

Закон обратных квадратов является одним из основополагающих законов Вселенной. Он говорит, что гравитационное притяжение двух тел равно обратному квадрату расстояния между ними. То есть если расстояние между телом «х» и телом «у» равно десяти, то их гравитационное притяжение равно 1/100. Гук на самом деле размышлял о гравитации в некоторых своих лекциях и писал Исааку Ньютону в 1679 году, высказывая догадку, что можно применить закон обратных квадратов. Это была не его идея — первым, кажется, был француз по имени Буй о (Буллиальд), который высказал эту мысль в 1645-м, — и, конечно, Гук не представил математических доказательств. Но это письмо и сам факт, что его приоритет не признали, стали источником ядовитой мстительности.

После того как Рен бросил этот вызов Гуку, Эдмонд Галлей пошел и передал беседу Ньютону, которого в возрасте двадцати девяти лет назначили профессором математики в Кембридже, — и вот он, бледный, длинноволосый мистик Ньютон, решил заняться этой проблемой всерьез.

Гук продолжал вращать калейдоскоп своих увлечений. Одно время он разрабатывал странную прыг-прыг-обувь, которая, как он уверял, подбрасывала его на четыре метра вверх и семь метров вперед, — хотя мы не располагаем свидетельствами очевидцев того, как какой-то яйцеголовый человек скачет по улице, и можем предположить, что это одно из тех его изобретений, которые нужно еще доводить до ума.

Он продолжал читать свои лекции в Грешэм-колледже — лекции, которые посещали не густо: какой-нибудь толстяк или группа школьников, ковыряющих в носу. Иногда он приходил на лекции, которые читал его враг Флемстид, и так злобно смотрел, что, как жаловался Флемстид, остатки аудитории разбегались.

Он выучил голландский, чтобы читать работы великого специалиста по микроскопам Левенгука, а теперь пытался выучить китайский. А вот доказать закон обратных квадратов так и не попытался.

Зато Ньютон похоронил себя в своей комнате на два года и напряженно размышлял о том, как устроены Земля и Небо. В апреле 1686 года он опубликовал свои открытия. В Королевском обществе, где продолжали счастливо возиться с любимыми темами — изготовление шоколада под давлением, младенцы-монстры и гигантские кишечные черви, — работа Ньютона «Математические начала натуральной философии» («Philosophiae Naturalis Principia Mathematica») произвела эффект разорвавшейся бомбы.

Сэр Джон Хоскинс, председательствуя на заседании 28 апреля 1686 года, заявил, что работа Ньютона была «особо похвальной потому, что была и открытием, и его разработкой». Гук был в ярости. Он был убежден, что Ньютон спер его идею, и заявил об этом вслух в кофейне после заседания.