Лондон. Прогулки по столице мира

Король пересек Банкетный зал (тот самый, где сегодня размещаются экспонаты в стеклянных витринах), направляясь к его северному концу, где вместо современного входа находилась стена примыкающего здания. Сквозь окно в этой стене — или сквозь амбразуру — Карл вышел на студеный январский воздух и направился к затянутому в черное эшафоту.

В скопившейся на дороге к Чаринг-Кросс толпе, среди людей, пытавшихся подобраться поближе к оцепленному солдатами эшафоту, находился и пятнадцатилетний мальчуган, которому впоследствии предстояло поведать нам о жизни в эпоху Карла II, — Сэмюэль Пипс. Предполагая, что король может заупрямиться и не станет добровольно класть голову на плаху, палачи закрепили у подножия эшафота два железных кольца с пропущенной через них веревкой; эту веревку думали накинуть на королевскую шею и пригнуть голову Карла к плахе. Но веревка не понадобилась.

Подойдя к эшафоту, Карл надел белую атласную шапочку. Палачи выглядели жутко: главный палач Брэндон — или как там его звали — облачился в тесное шерстяное трико, а лицо скрыл под уродливой маской. Его помощник в дополнение к маске нацепил фальшивую бороду. Король спросил палачей, не мешают ли им его волосы, и, выполняя просьбу, зачесал их назад, после чего сказал епископу Джаксону: «Господь милосердный со мной, и Он поддержит меня».

— Я иду от порченого венца к непорочному, который никто не сможет очернить — никто в целом свете! — промолвил король немного погодя, вновь обращаясь к епископу. Затем он еще раз спросил у палача, не мешают волосы. Сняв свой черный плащ и передав орден епископу, король произнес знаменитое: «Помни!», о чем неоднократно писали. Потом он повернулся к палачу и сказал:

— Я прочту короткую молитву и подам вам знак рукой.

Король еще раз повторил эти слова и попросил палачей удостовериться, что плаха (которая была очень низкой) установлена надежно.

Его величество снял дублет, снова надел плащ и обратился к Богу. Он опустился на колени и уже хотел положить голову на плаху, когда один из палачей подошел к королю, чтобы убрать его волосы под сатиновый колпак. Король подумал, что тот хочет нанести удар, и велел палачу подождать сигнала. Повисла короткая пауза. Затем король опустил голову на плаху, и палач отсек ее в одно мгновение. Второй палач — загадочный мужчина в маске с седой бородой — поднял отрубленную голову и прокричал: «Вот голова предателя!»

Через несколько секунд с разных сторон появились два кавалерийских отряда и начали теснить собравшихся на площади людей к Чаринг-Кросс. В ужасе от увиденного, ошеломленная толпа рассеялась. Говорят, на протяжении всего этого дня и всей следующей ночи на улицах Лондона было пусто и тихо, а многие лондонцы и вовсе остались дома под предлогом очень холодной погоды.

Тело короля перенесли в одну из комнат Уайтхолла, где доктор Тофам, хирург генерала Фэйрфакса, забальзамировал его, пришив голову обратно к туловищу. После чего открыли доступ к телу, чтобы народ удостоверился, что король действительно мертв. Неделю спустя катафалк, запряженный шестью лошадьми и накрытый бархатным покровом, появился на Виндзорской дороге. За ним следовали четыре кареты, в которых находилось не более дюжины людей во главе с Томасом Гербертом, оставшихся верными королю до самого конца и даже после.

По прибытии в Виндзор Томас Герберт предъявил коменданту крепости распоряжение парламента о том, что тело короля следует поместить в любую подходящую усыпальницу на территории замка. Решили осмотреть часовню Святого Георгия. Что и было сделано, и один из присутствующих, простукивая полы возле клироса, услышал глухой звук. Под плитами пола обнаружился вход в склеп, где стояло два гроба: большой и маленький, накрытые бархатными покрывалами. Покровы показались присутствующим совершенно новыми, несмотря на то, что находились здесь уже больше века. Большой гроб, как выяснилось, принадлежал Генриху VIII, а маленький — его третьей жене, Джейн Сеймур. Тело короля Карла было решено оставить здесь, в обществе неожиданных соседей.

Герберт и его люди направились в замок, чтобы принести гроб с телом Карла из прежней спальни короля, строго-настрого наказав церковному сторожу закрыть двери часовни и ни под каким предлогом никого туда не впускать. Сторож выполнил все в точности, но никто не знал, что в часовне спрятался солдат, и как только двери закрылись, он выбрался из укрытия и спустился в склеп в поисках какой-нибудь ценной добычи. Он отрезал кусок бархата с большего гроба и пробил в крышке отверстие, через которое вытащил одну из костей Генриха VIII. Когда его арестовали, вор объяснил, что хотел сделать из кости рукоятку для ножа.

Тем временем тело короля осторожно перенесли в часовню. Печальный груз опустили в склеп к гробам Генриха VIII и Джейн Сеймур. Епископ Лондонский приготовился было к заупокойной службе, но комендант запретил. Похороны проходили в полном молчании.