Лонг-Айленд [litres]

– Ты точно все подстроил, – сказала Эйлиш, снова возникнув в дверях гостиной. – Тут нет никаких сомнений.

– Я придумал это секунду назад. И ничего я не подстраивал. Но мы могли бы встретиться там часа в два, как тебе будет удобно.

– А когда-то ты был таким скромником.

– Я ищу способ с тобой увидеться.

– Вижу.

– Наверное, мне не следовало такого говорить. Но я этого хочу. Сказать по правде, эта мысль только сейчас пришла мне в голову.

– Давай уточним. Ты поедешь в Дублин на своей машине, а я на своей. В отеле мы встретимся. И проведем ночь в одном номере. Верно?

– Да.

– А утром я поеду в аэропорт встречать детей?

– Все так, но, если я зашел слишком далеко, просто забудь.

– Постой, мне нужно подумать. Интересно, что сказала бы моя мать?

– Тебя это смущает?

– Нет.

Джим ждал, что она упомянет про мужа.

– Что тогда? – спросил он.

– По-моему, я злоупотребляю твоим гостеприимством и мне давно пора домой.

– Похоже, я все-таки зашел слишком далеко.

– Вовсе нет. Просто дай мне время.

Эйлиш встала, собираясь уходить. В холле Джим включил верхний и нижний свет, борясь с желанием обнять и поцеловать ее.

– Я подумаю, – сказала она. – Обещаю…

– Хочешь сказать, у меня есть шанс?

– По-моему, сейчас тебе лучше помолчать.

Джим отпер входную дверь и оглядел пустую улицу.

– Я подумаю, – повторила Эйлиш. – Я оставлю тебе записку. Завтра.

– Помнишь название отеля? Это сразу за Стиллорганом, не доезжая Доннебрука.

– Мне пора домой. И хватит вопросов! Ты слышишь?

Джим приложил палец к губам.

– Больше ни слова, – сказал он и запер за ней дверь.

Часть пятая

1

– У меня для вас хорошие новости, – объявил отец Уолш, входя в приемную.

– Спасибо, что приняли, – сказала Нэнси.

– Люблю получать добрые вести, – продолжил отец Уолш. – Мы все рады, что вы снова выходите замуж.

– Видите ли, мы никому не говорили, кроме вас.

– У вас еще будет время всем рассказать. Что ж, у священников нашего прихода нет никаких возражений против того, чтобы вы поженились в Риме. Там живет наш старый друг отец Шон Англим. Он подыщет подходящую капеллу. Он советует вам провести в Риме неделю, если не больше. В это время года погода там идеальная и не слишком жарко.

– А он не подскажет, где нам остановиться? В каком-нибудь маленьком отеле?

– Я могу его спросить. Времени предостаточно.

Они сидели в креслах, а на низком столике между ними был накрыт чай с печеньем. Не кажется ли ей, спросил священник, что недели будет мало?

– Я понимаю, вы люди занятые, но любой паре требуется время, чтобы узнать друг друга. На вашем месте я бы остался недели на две.

Нэнси заметила, что священник медленно потирает руки. Она кивнула. Интересно, что бы он ей сказал, признайся Нэнси, что приходит к Джиму по ночам и за это время успела узнать его достаточно хорошо? Прежде чем отправляться в Рим, решила она, нужно заехать в Уэксфорд, сходить на исповедь во францисканское аббатство и надеяться, что на дежурстве будет монах, известный своим мягкосердечием и отзывчивостью.

– Вы добрая? – спросил он Нэнси в ее последнее посещение исповедальни.

– Надеюсь, что да.

– Вы хорошая, добросовестная мать?

– Да, это так.

– Тогда прочтите покаянную молитву и ступайте с миром.

Неожиданно Нэнси обнаружила, что отец Уолш смотрит на нее с любопытством, и про себя улыбнулась воспоминанию.

– Мы должны будем заполнить бумаги?

– Нет, мы сами позаботимся обо всех церковных формальностях, – ответил он. – Рады быть полезными, раз уж повод такой благой.

– Повод?

– Святые узы брака, – ответил священник, склонил голову и улыбнулся Нэнси. – А вы знаете, – продолжал он, – вчера я встретил Джима Фаррелла на улице. Разумеется, я ничего ему не сказал, но выглядел он счастливым. Я слышал столько плохих новостей, что у меня поднялось настроение, когда я увидел его в таком расположении духа. Ваши дети, вероятно, давно его знают?

– Да.

– Уверен, когда они услышат новость, она доставит им огромную радость.

На миг священник возвысил голос, как будто проповедовал перед большой паствой.

– Трудно, должно быть, хранить такой секрет, – заметил он.

– Мы с Джимом, – ответила Нэнси, – решили никому ничего не рассказывать. А значит, в нашу тайну посвящены только вы и ваш коллега в Риме. И возможно, другие священники?

– И мы умеем хранить тайны. Можно сказать, это наша работа, – сказал священник, показывая на воротничок.

* * *

Стоя в начале Соборной улицы, Нэнси поняла, что не хочет идти домой. Когда она уходила, Джерард был в постели. Если он встал, ей придется вернуться к вчерашнему неприятному разговору.

Брадж Фоули, которая подрабатывала в закусочной по выходным, в субботу днем сказалась больной. В субботний вечер никто в одиночку не управился бы с толпой посетителей, и Нэнси попросила Джерарда отказаться от планов сходить на танцы в «Уайтс Барн». Однако сын наотрез отказался, прекрасно понимая, что без него матери не выстоять.

– Мы же договорились, что по субботам я не работаю, – сказал он. – Если я буду торчать в кафе все три вечера в выходные, у меня совсем не останется времени на личную жизнь.

– А как же я? – спросила Нэнси. – А как же моя личная жизнь?