Лонг-Айленд [litres]

Упомяни она, что счастлива в браке и ждет не дождется возвращения в Америку, это бы все упростило. Тогда Джиму не придется ничего решать. Он ощутит глухое разочарование. Но к этому ему не привыкать. Почти каждый вечер Джим поднимался с этим чувством в эту самую комнату.

С тех пор как они с Нэнси решили пожениться, Джим после закрытия паба часто сидел в кресле и думал о том, что она сказала в их последнюю встречу, или мечтал, как увидит ее снова. Он лучше спал, зная, что она где-то неподалеку. Что сказала бы Нэнси, окажись она сейчас в этой комнате?

Когда Джим наконец вышел на кухню, ему стоило большого труда убедить себя, что Эйлиш сидит в его гостиной, потягивает напиток и рассказывает о пансионе, в котором жила после переезда в Бруклин.

За все эти годы он успел многое навоображать, но не это. Ему захотелось вернуться и спросить ее напрямик: зачем она пришла? Чтобы рассказать, как прошла ее жизнь после их расставания?

– Ты по-прежнему живешь с мужем? – спросил он, вернувшись, и не сразу понял, что перебил Эйлиш, которая рассказывала о своей первой американской работе.

– С Тони? – спросила она, как будто был кто-то другой.

Джим кивнул, заметив, как она смутилась. Если бы у них все было хорошо, Эйлиш сказала бы сразу.

– Ну, он отвез меня в аэропорт. Полагаю, это что-то да значит.

Джим принялся гадать, что именно это может значить.

– Но мне нечего ответить на твой вопрос, – добавила Эйлиш.

Она совершенно определенно давала ему понять, что есть проблема.

– Почему ты так и не женился? – спросила она.

Джим улыбнулся, подумав, что не только он умеет огорошить собеседника неожиданным вопросом. Он решил избавить Эйлиш от рассказа о своих чувствах после ее отъезда в Америку. А если рассказывать о своей жизни, придется скрыть, что Нэнси сидела недавно в том самом кресле, где сейчас сидит Эйлиш. Придется солгать, что он ни с кем не встречается.

С другой стороны, Эйлиш – единственный человек, которому он может довериться. Она чужая, не местная. Джим мог бы рассказать ей, что помолвлен с Нэнси. Она не проболтается. Джим видел, что Эйлиш заслуживает доверия. Она поздравит его, скажет, как ей приятно это слышать. И у него больше не будет причин беспокоиться о ее муже. Возможно, она еще раз позвонит ему перед отъездом. Но тогда она встанет и уйдет прямо сейчас, и вместе с ней исчезнет то волнение, которое Джим ощущал в ее присутствии.

Джим знал, как должен поступить, но был не в силах расстаться с этим ощущением, как его ни назови. Он оставил ее вопрос без ответа.

Эйлиш согласилась выпить еще. Принеся лед и миксеры, Джим решил, что назад пути нет. Но ему все равно следовало соблюдать осторожность.

– Ты о чем-нибудь сожалеешь? – спросил он.

Она улыбнулась и пригубила напиток.

– Будь я более стойкой, я никогда бы отсюда не уехала. Не могу сказать, что мечтала об отъезде. Скорее всего, я бы осталась. Но тогда у меня не было бы моих детей.

Эйлиш пристально взглянула на Джима. Хотела ли сказать, что осталась бы с ним? Джим не знал.

– А еще о чем?

– Я всегда хотела учиться, но у меня никогда не было возможности.

Какой ответ его бы устроил? Джим понимал, что требует слишком многого. Едва ли Эйлиш ответит, что сожалеет об их расставании.

Когда она спросила, о чем сожалеет он, Джим растерялся. Он сожалел об ушедших годах, о том, что так долго искал ту, с кем мог обрести счастье.

– Я сожалею, что тогда не последовал за тобой. В то утро, получив твою записку, я должен был отправиться на вокзал, а если бы не нашел тебя там, то на пароход. Я часто думал, как бы все сложилось, если бы тогда я последовал за тобой.

– А еще о чем?

Джим откинулся в кресле, закрыл глаза и покачал головой.

– Есть еще кое-что, – ответил он. – Но не уверен, что готов в этом признаться.

– Скоро я уйду, – сказала Эйлиш. – И если ты не признаешься, это станет еще одним из твоих сожалений.

Джим снова покачал головой:

– Это слишком личное.

– Это касается меня?

Может быть, подумал Джим, ей хочется, чтобы он признался, как хорошо ему сейчас рядом с ней в этой комнате, как он горюет о годах, проведенных без нее? Он должен найти ответ, который позволит до нее достучаться.

– Времена изменились, – сказал Джим. – Я замечаю это в пабе. В дни нашей молодости все было иначе. Но я часто думал, что мы могли бы провести вместе ночь. Жаль, что тогда мы этого не сделали.

На миг ему показалось, что она собирается встать и уйти. Вместо этого Эйлиш рассмеялась.

– Такого я не ожидала!

– Это самое правдивое из того, что я сказал сегодня вечером.

Она улыбнулась.

– Ты когда-нибудь это чувствовала? – спросил он.

Эйлиш посмотрела на него в упор, но не ответила.

– Я хочу сказать… – начал Джим и запнулся.

– Что?

– Чтобы успеть в аэропорт, тебе нужно быть в Дублине во вторник. Если бы ты уехала в понедельник, мы могли бы там остановиться.

– Остановиться?

– В отеле. Есть отель, в котором я всегда останавливаюсь на обратном пути. Называется «Монтроуз». Это в Стиллоргане. Современный отель для тех, кто хочет сохранить анонимность. Мы могли бы там встретиться.

Эйлиш встала, спросила, где ванная. Джим заметил, как уверенно она держится.