«Лонгхольмский сиделец» и другие…

– Не может быть! – чуть ли не в один голос воскликнули удивленные Гинденбург и Людендорф. Было заметно, что от такого же восклицания с трудом удержался кайзер. Найдя глазами Николаи, стоящего у окна, он укоризненно покачал головой.

Явно удовлетворенный эффектом, произошедшем от упоминания о формировании новых русских армий, Фалькенгайн смерил генералов «Обер-Оста» надменным взглядом и, повернувшись к кайзеру, добавил:

– На фоне новых обстоятельств, возникших довольно неожиданно, я считаю бесперспективным планировать наступление в глубь России и повторно предлагаю закрепиться на рубеже Брест-Литовск – Гродно.

– Но позиционная война, как показывает опыт, бесперспективна для обеих сторон, – заявил император.

– Значит, нам необходимо ликвидировать Восточный фронт, а все силы бросить на Западный. Только тогда мы сможем прорвать оборону союзников и наконец-то занять Париж! – заявил начальник Генерального штаба, чем вновь ввел своих постоянных оппонентов в ступор.

– Да как вы смеете об этом даже помышлять? – после небольшой паузы возмущенно вскричал Гинденбург, снова наливаясь кровью.

– Нет, ни за что! – воскликнул кайзер. – Я лучше помирюсь с нашими западными врагами, чем с русскими.

– Ваше Величество, я прошу вас выслушать меня до конца, – настойчиво промолвил Фалькенгейн.

– Нет! Нет! И нет! Я не согласен на такой мир! – категорично заявил император. – Слишком много германской крови пролито, чтобы все вернуть назад, даже если будет реальная возможность заключить мир с Россией.

– А я и не веду разговор об оставлении захваченных нами территорий, – решительно сказал Фалькенгайн. – Для того чтобы склонить Россию на наши условия мира, у нас есть два пути – политический и военный. Прежде всего, нам необходимо поддержать европейских социал-демократов, ратующих против продолжения войны и направить их революционные устремления на Россию. Я думаю, подполковник Николаи более подробно может об этом рассказать. Вы позволите, экселенц, – обратился он к кайзеру.

– Прошу вас, Вальтер, – разрешил Вильгельм, прожигая разведчика своим пронзительно-подозрительным взглядом.

Чуть наклонив голову, Николаи спешно подошел к карте и, войдя в круг генералов, хриплым от волнения голосом, доложил:

– Ваше Величество, господа, я прошу вас извинить меня за то, что ненароком вмешиваюсь в ваш деликатный и в то же время судьбоносный разговор. Но, будучи неделю назад в Полевом Генеральном штабе, я уже имел честь обсуждать этот наиважнейший для Германии вопрос с генералом от инфантерии Фалькенгейном. Имея самые последние разведывательные данные нашей агентуры, действующей, как на Западном, так и на Восточном театре военных действий, мы пришли к единодушному выводу, который генерал только что озвучил. К этому я могу добавить лишь то, что принятые в нынешнем году российским правительство меры по интенсификации и расширению военно-промышленного производства уже дают свои положительные результаты. По данным нашей петроградской агентуры, к концу года армия получит почти в два раза больше оружия, боеприпасов и военной техники, чем в это же время в прошедшем году. По англо-русскому финансовому соглашению Британия предоставила России кредит в 25 миллионов фунтов стерлингов и обязалась до конца года на всю эту сумму поставить оружие, боеприпасы и военную технику. Уже сегодня резко увеличились поставки оружия, боеприпасов и военной техники через северный порт Архангельск. Полным ходом идет строительство незамерзающего порта Романов-на-Мурмане. Все это еще раз говорит о том, что союзники круглогодично готовы наращивать поставки в Россию военного оборудования и техники, лишь бы русские воевали. К сожалению, территориальные и людские потери России мало сказались на боеспособности Российской императорской армии. Есть все основания полагать, что к началу следующего года все понесенные русскими потери будут восстановлены, и, если мы не создадим прочную оборону на линии Брест-Литовск – Гродно, то еще неизвестно чем может кончиться для нас кампания 1916 года…

– К черту все эти ваши рассуждения о возможностях германской армии! Позвольте это делать мне, старому солдату, – перебил Николаи Гинденбург. – Вы лучше расскажите о ваших хитроумных замыслах, направленных на ослабление России изнутри.