Лонжа

– Вторая кредитная линия, понимаешь? И деньги на этот раз не американские, а… неведомо чьи. Я их уже год отслеживаю, но поймал только краешек. Некая структура, именуемая просто «Структура», – и банки Лихтенштейна! Там, кажется, твои родственники правят?

– Мои родственники всюду правят, – согласился Король. – В Лихтенштейне – Франц I, троюродный прадедушка. А вот его сын, Алоиз… Он же банкир, даже от права наследования отказался в пользу дяди Франца!

Шут поморщился брезгливо.

– Мне, знаешь, с родичами больше повезло… куманёк. Итак, банки Лихтенштейна будут давать деньги Бесноватому – и деньги очень большие. Алоиз, тобой помянутый, акула из акул, деньги назад получит, не беспокойся. Но и Гитлер не прогадает. На двух ниточках удобнее, чем на одной, верно? Можно даже качели пристроить… Узнать бы, чьи это деньги! Здесь, в Штатах, это, боюсь, невозможно.

– А если не в Штатах?

Обоим недавно исполнилось двадцать три.

* * *

– Подавляемое меньшинство, куманёк! Всё германское подполье – коммунисты, социал-демократы, Черный фронт – либо уничтожено, либо давно под колпаком. Кто остается? Германское сопротивление и Бюро Кинтанильи? Ты уверен, что это не миф, не пропагандистские сказки? Но даже если они действительно существуют, с чего ты взял, что они работают против Гитлера? И ты им точно не нужен. Но это ладно! Большинство немцев сейчас за Гитлера – вот что главное. Крестьяне, рабочие, интеллигенты, аристократы, военные – всем им Гитлер что-то дал и еще больше наобещал. Станут они с ним бороться? Не станут, причем из чисто рациональных соображений.

– Рациональных… Ты сам это сказал, дурачина. Да, разум силен, но есть нечто посильнее. В каждом из нас сидит что-то этакое… Ты же помнишь моего деда? Циник, вояка, шкура, словно у бегемота. Но когда кайзер отрекся, он заплакал. Иррациональное чувство верноподданного…

– Ты на что намекаешь, куманёк?

– Не хотелось бы тебя втягивать… Но одному из нас придется здорово рискнуть.

4

Эксперт Мод Шапталь не слишком интересовалась теориями мироздания, имея под рукой свою собственную, до которой дошла в детстве. Невероятно большой мир напоминал ей японскую игрушку «фукурума»: выточенную из кости фигурку, внутри которой была другая, под нею третья – и так сколько фантазии и мастерства хватит. Громадный и шумный Париж становился прост и понятен, стоило лишь представить его футляром с крышкой из безоблачного майского неба. Под ним – футляры-миры поменьше, не один, как у японцев, но множество: ее крошечная квартирка с запертой студией, выставочные залы, роскошный неповторимый Лувр, без которого жизнь теряла смысл. «Гранд-отель», что на Рю Скриб, – тоже «фукурума» с множеством миров внутри, больших и поменьше. Прежде бывать здесь не приходилось (зачем коренной парижанке отель?), но нынешний шеф-работодатель настоятельно предписал проводить все рабочие встречи именно в «Гранд-отеле». Почему, объяснять не стал, но Мод догадалась сразу. Шеф, таинственный и почти неуловимый, сам обитал где-то в глубинах огромной гостиницы, спрятавшись в своей раковине-«фукуруме». Ей тоже предложили снять номер, но девушка, чуть подумав, отказалась. Лишние хлопоты – и лишние глаза. «Гранд-отель», мир внутри миров, богат на укромные закутки. Бар на втором этаже Мод нашла почти сразу, и с тех пор приглашала контрагентов именно туда. Днем, когда народу поменьше. За месяц к ней успели привыкнуть – и даже ее столик старались не занимать. Очень удобный – как раз на двоих и напротив двери.

4.45 пополудни, стеклянные двери, ряды роскошных авто, величественные, словно египетские фараоны, швейцары, юркие мальчишки на посылках – и люди, люди, люди. Мир-Отель хоть и уступал по размерам миру-Городу, но не слишком намного.

Десять минут (две в резерве), чтобы добраться до столика в баре. Еще пять в чистом запасе. Можно перекурить, можно…

– Добрый день, мадемуазель Шапталь!

Первый клиент оказался ей под стать – пришел пораньше и даже успел вписаться в небольшой водоворот у дверей, так что сразу и не заметишь. Глазастый, увидел первым. Будь это личным свиданием, крепкий плечистый в старом поношенном костюме уже заработал бы первый тяжелый «минус», но поскольку речь шла о деле…

– Очень рада, мсье Бонис. Здравствуйте! Давайте-ка отойдем в сторону и перекурим.

– Да, сейчас…

Откуда-то из-за спины словно сама собой появилась гитара в сером полотняном чехле. Мод лишь моргнула. Про гитару уговора не было. Парня, дабы пристроить к делу, рекомендовал все тот же шеф. Не настаивал, но советовал. По всем статьям подходит: крепок, разбирается в технике, прекрасный шофер – и не парижанин, много не запросит.

То, что Жорж Бонис – откуда-то с юга, Мод поняла при первом же беглом знакомстве. О деньгах парень сказал сам, заранее согласившись на все условия. «На мели!» – констатировал он, разведя широкими ладонями. Торговаться явно не умел, и Мод мысленно вывела большой и основательный «плюс». Работяга откуда-то из Прованса, в Париже не слишком везет…

Гитара?