Лорд Томас [СИ]

Интуиция подсказывала Тому, что ему нужно найти что-то, связанное с Драко, и как можно скорее. Он почти чувствовал слабую дрожь, расходящуюся по всему телу от тиканья секундной стрелки невидимых часов, отмерявших время до какого-то события, после чего, что-либо менять уже будет поздно.

Сегодня. Риддл невидящим взглядом смотрел в окно. Что-то такое, должно было сегодня случиться, в чем он непременно должен принять участие.

Эта мысль не была похожа на «де жа вю» воспоминание, так работала его собственная магия, предупреждая мальчика о чем то значительном.

О чем то жизненно важном.

Последний раз, такое ощущение времени было у него год назад, когда он не пошел в театр, куда смог украсть билет у пожилой дамы покупавшей персики. Тогда его жестко ломало. Билет! Настоящий спектакль! Когда еще он сможет…

В тот вечер, когда Том до крови кусал губы и сдерживал злые слезы, сидя в приюте и досадуя на собственную глупость, театр сгорел. Газеты еще месяц писали о погибших и пострадавших. Там, на живописных фото, Риддл и нашел свое украденное место. Пожар начался в соседней ложе. Никто из этого сектора живым не выбрался.

Увы, но НЕ пойти куда-то было гораздо проще, чем пойти туда, куда ты и понятия не имеешь где находится.

Думай, голова, шапку куплю!

Том лихорадочно перерывал комнату в поисках малейших подсказок, где можно найти Драко. Ни об аккуратности, ни о книгах, ни о внимательном разглядывании вещей речи уже и не шло.

Он чувствовал, как безжалостные часы отсчитывают его последние минуты.

Вещи летели на пол, зазвенела разбиваясь какая-то стеклянная статуэтка дивного животного. Том даже не повернул головы в её сторону.

Из одного из ящиков стола, он вытащил шкатулку, из которой на пол полетели цепочки и кольца. Одно из них он узнал мгновенно. Практически такой же массивный перстень он видел на пальце у Драко в машине.

Он лихорадочно вцепился в кольцо и почувствовал рывок в области живота. Мир вокруг закружился, слился в цветовые пятна и распался обратно.

Уже в другом месте. Том даже не обратил внимание на сильный приступ тошноты, согнувший его пополам. Все смыла безумная волна облегчения, прокатившаяся по его телу. Часов он больше не слышал. Он успел.

* * *

В первые минуты Гарри даже не понял, что уже проснулся. Его мозг просто отказывался принять этот факт. Волдеморт мертв, все его крестражи уничтожены! Все, мать вашу, кончено!

Шрам продолжал болеть. Уже менее интенсивная, затихающая боль, сменившая дикую вспышку, выдернувшую его из глубокого сна.

Со стоном Гарри обхватил голову руками. В какой-то момент он подавил в себе желание забраться под одеяло и уснуть дальше, пусть хоть раз, один-единственный раз, проблемы обойдут его стороной и сами себя порешают. Но позволить себе этого он, разумеется, не мог.

Поэтому он вылез из поскрипывающей кровати и отправился вниз. В доме Уизли царила полнейшая тишина, так редко посещавшая это место, только тихо тикали часы на стене. Да, он спал всего час, а шумная Уизли-толпа сейчас наверняка была в министерстве на том самом «очередном внеочередном», которые слишком часто, по его мнению, за последнее время проводило Министерство. С одной стороны, Гарри понимал, что всех Пожирателей как можно скорее нужно отправить туда, где им самое место, то бишь в Азкабан. С другой стороны, его грыз червячок сомнения, не попадет ли туда заодно кто-то невинный. Скорый на расправу суд был справедливым, ну или изо всех сил пытался быть таковым, но история с осуждением Сириуса не прибавляла Гарри спокойствия.

Поэтому, он стремился бывать практически на каждом заседании комиссий, где-то как свидетель или обвинитель, где-то как простой слушатель.

Ему позволяли. Откровенно говоря, Гарри казалось, что ему позволяли даже слишком много. Это тоже не внушало спокойствия. Да, он был для всех Героем. Но не только у Поттера появились «особые полномочия», с которыми, объективно, он и понятия не имел, что делать. Внезапно оказалось, что в Ордене Феникса состояли, или хотя бы были с ним связаны, гораздо больше волшебников, чем он привык думать.

У него не было оснований не доверять Кингсли или МакГонагал, рассказывавших о людях, о которых он слышал впервые.

Но вопрос, где носили черти всех этих персонажей, сейчас активно участвующих в министерских заседаниях, пока он с переменным успехом разыскивал крестражи, не покидал его.

К тому моменту когда он подошел к уизлиевскому камину, головная боль полностью покинула его. Это было странно — раньше, приступы так легко не проходили. Волдеморт, мягко сказать, не отличался легким характером, и приступы его ярости долго не отпускали бедную гаррину голову, оставляя после себя металлический привкус крови на языке, звон в ушах и полностью расшатанную нервную систему, которую их связь трясла как детскую скакалку.

Сейчас же, ничего. Будто и не было этой вспышки оглушающей боли. Гарри упрямо тряхнул головой, стараясь отогнать навязчивую мысль, что он сходит с ума. Это была связь, он не мог ошибаться. И хотя сейчас она снова растворилась бесследно, её нельзя было игнорировать.